– А разве Женя вам не сказала? Этот же дом выстроило АО РЭС. Поэтому и квартиры такие – нечетная вертикаль – для богатейших менеджеров РЭС, а четная – обычные квартиры евростандарта, их выставили не продажу, вот и купили, кто мог.
У меня как раз наследство образовалось в Чехии… Я и обзавелась этой квартирой.
– А как же Женя…
– Да вы что! Она же родная сестра Юрия Борисовича Кудрявцева!
И только тут у меня в голове все сложилось, и сходно это было с сильнейшим ударом по голове! Акционерное общество Российские электросети, Кудрявцев, во времена СССР – бывший завлаб, при Горбачеве сделал начальный капитал на торговле в Москве продуктами, возглавлял первое демократическое правительство новой России, активно участвовал в приватизации госсобственности, и в награду получил этот лакомый кусок – АО РЭС, которым фактически единовластно управлял вот уже десяток лет…
Человек, ненавидимый простыми людьми, символ всего плохого, что случилось с беднейшей частью населения после 1990 года… И, между прочим, непростой человечек… Ходили о нем кое-какие слухи…
Шацкая смотрела на меня с жадным любопытством. Я видел, что ее буквально распирало от желания поделиться со мной тем, что она знала.
Что ж, воспользуемся…
– А чего это Женя такая напуганная? – наливая себе чашку, как бы между прочим спросил я.
Аделаида Гертрудовна на глазах как бы увяла. Вопрос ей явно не понравился.
– Ну как же, – неохотно сказала она. – Сначала муж пропал, потом вот на днях – друг.
Она прятала глаза, я же, наоборот, смотрел ей прямо в лицо.
Да, судя по всему – тот еще братик у Жени Кудрявцевой… Вот вам и происхождение того запашка, что я чувствовал так яственно!
Собраться и уехать? Ваню жаль, да и как-то стыдно…
– Знаете, Аделаида Гертрудовна, – сказал я, вставая. – Пожалуй, я задержусь здесь. На какое-то время…
Шацкая как-то замялась.
– Мне ведь, Виктор, Юрий Борисович велел звонить ему сразу же, если появится какой-нибудь мужчина у Женечки…
– А и позвоните! Обязательно позвоните! Только, Аделаида Гертрудовна, не сегодня, а денька через три. Ведь вы же могли меня увидеть не сегодня, а денька через три?
– Конечно, – радостно проворковала Шацкая. Необходимость звонить ее явно угнетала – чувствовалось, что я ей понравился.
Я встал, обошел стол и поцеловал ей ручку.
– Мне пора! – полушепотом сказал я. – Но, думаю, мы ведь еще увидимся?
Вернувшись в квартиру номер три, я прошел на кухню и занялся готовкой.
Пока варился мясной бульон, я приготовил ростбиф и заложил его в духовку.
Пока готовилась заправка для борща, ростбиф постепенно сначала зарозовел, потом начал покрываться коричневой корочкой. Я постоянно поливал его слегка разбавленным водой соком лимона.
Через два часа обед был готов.
Я поднялся на второй этаж и заглянул в детскую спальную. Ваня и мама сладко спали.
Тогда, не зная чем себя занять, я решил изучить квартиру.
Прихожая была огромной, из нее вели двери на кухню и в холл.
Кухня – размерами со средней величины комнату обычной квартиры, была снабжена всеми современными аксессуарами и кухонным оборудованием. Отдельные двери из кухне вели в туалет и душевую.
Холл был высоким, именно из него лестница вела на второй этаж. Кроме того, дверь из холла сбоку открывала гостиную – огромную комнату с полом, покрытым пушистым светлым ковром и громадным плазменным телевизором в углу.
На втором этаже слева располагались комнаты для детей, включая тренажерную, туалеты и ванные. А справа – была спальня Жени и еще три комнаты, нежилые, а потому – безликие, хотя и шикарно обставленные. Здесь также были ванные комнаты и «удобства».
