Частные начала в уголовном праве - страница 17

Второй моделью досудебного разрешения конфликта между потерпевшим и виновным является так называемая «медиация». Исторически медиация зародилась в рамках англо-саксонской правовой семьи в 70-е годы XX в. Появление данного института, суть которого в самом общем виде сводится к разрешению конфликта между нарушителем уголовного закона и его жертвой нетрадиционными для уголовной юстиции способами, было предопределено развитием различных негосударственных ассоциаций помощи потерпевшим и преступникам[84].

В настоящее время данный правовой механизм характеризуется детализацией способов возмещения вреда. Как справедливо утверждают А. Г. Кибальник, И. Г. Соломоненко, Е. В. Давыдова, «при медиации сам факт примирения с потерпевшим, освобождающий причинителя вреда от уголовной ответственности, расценивается как одно из основных проявлений развивающегося в западных странах “восстановительного правосудия” по уголовным делам. Смысл такого “восстановительного правосудия” в западной юридической доктрине сводится к следующему: уголовно-правовой конфликт должен быть возвращен его участникам. Только они могут судить о степени тяжести преступления, способах возмещения вреда»[85]. Данное положение полностью укладывается в концепцию приоритетов уголовного законодательства, лаконично изложенную Н. Кристи: «В первую очередь важно разрешить то, что может быть сделано для жертвы преступником, во вторую очередь – местным сообществом, и в третью – государством»[86].

Е. В. Давыдова условно выделяет два вида медиации, получившие широкое распространение в странах общего и континентального права:

а) простая медиация: прокурор вправе до вынесения решения по публичному иску и с согласия сторон принять решение о медиации, если он считает, что такая мера способна обеспечить возмещение вреда, причиненного потерпевшему; прокурор может также прибегнуть к помощи какой-либо общественной организации в улаживании конфликта между потерпевшим и правонарушителем;

б) комбинированная медиация, в которой соединены черты простой медиации и трансакции. Так, например, в германском законодательстве установлено, что прокурор может прекратить публичное преследование, если правонарушитель не только загладит вред, причиненный потерпевшему, но и внесет определенную сумму в доход общеполезного учреждения или в казну[87].

Тенденции расширения уголовно-правового значения примирения с потерпевшим и признания его основанием освобождения от уголовной ответственности характерны и для законодательства стран постсоветского пространства.

В частности, ст. 89 УК Белоруссии устанавливает, что лицо, совершившее преступление, не представляющее большой общественной опасности, может быть освобождено от уголовной ответственности, если оно примирилось с потерпевшим. В отличие от российского уголовного закона, УК Белоруссии в качестве признака совершенного деяния называет не категорию преступления, а общественную опасность деяния, оставляя за рамками нормы установление того факта, что лицо совершило преступление «впервые», а также загладило причиненный преступлением вред.

Статья 73 УК Азербайджана можно охарактеризовать как своеобразный компромисс между нормативным закреплением института примирения с потерпевшим в УК России и Белоруссии. Азербайджанский законодатель в числе существенных признаков рассматриваемого института определил совершение преступления, не представляющего большой общественной опасности, впервые при условии примирения с потерпевшим и заглаживания причиненного вреда.