– Вот и чудненько, – удовлетворительно заключила Венера Мстиславовна, – Стоимость посуды я включу в ваш счёт, если вы не возражаете. Очки соблаговолите вернуть. Тут дело не в деньгах, это подарок. Плакать полезно. Разряжайтесь с удовольствием. Можно кричать. Бутылку лучше не бить, она не разобьется, а паркет испортите. И сопли можно пускать. На здоровье. Признаюсь вам по секрету, не совсем этично и профессионально с моей стороны говорить такое, но я терпеть не могу, когда клиент сидит нахохлившись, сжав ручонки, на краю кресла.
Рита с каменным лицом степенно сняла с себя чужие очки и поместила их под тонкий каблук. Раздался нежный треск. Рита представила, что откусила «грильяж». Робот-пылесос почему-то не вышел на работу. «Действительно, подплинтусная пьянь! Лакает вино, остальное его не интересует… Или всё, наелся битого стекла и сломался.»
– Прекрасно, – констатировала Венера Мстиславовна. – Вам хорошо?
– Теперь да, – честно призналась Рита, ехидно сузив глазки, – Лучше. Но вы точно не психолог. – она высморкалась, безо всякого стеснения сняла блузку, стерев с лица остатки слез и косметики, оставшись в кружевном бюстгальтере. Венера не предложила ей выйти в туалет и привести себя в порядок.
Рита откинулась назад и свободно утонула в этом кожаном чуде эргономики.
– А я тоже работала. И, между прочим, любила свою работу, – у Риты заплетался язык. Она ткнула пространство пьяным указательным пальцем. На долю секунды ей показалось, что в комнате есть кто-то ещё, почему-то там, за батареей. Её не просто расслабило, а развезло, она растеклась по креслу, как блинное тесто по сковороде: с утра в желудке побывали только вода, кофе и шампанское. – У меня талант. Так говорили мне… Я музыку пишу… Писала…
– А сейчас? – поинтересовалась психолог. Состояние клиентки, казалось, было для неё предсказуемо и ожидаемо.
– Да как-то… Таланта мало. Мне необходимо настроение… ммм… вдохновение… Нужно войти в такое особое состояние… – она не закончила мысль, потому что Венера Мстиславовна её перебила.
– Талант. – Психолог приподняла брови и назидательно преподнесла, – талант – пустое, если его не развивать, если над собой не работать. Таланта мало, тут вы правы. Нужна усидчивость, трудолюбие…
– Говорите, как моя мама…
– Мамы – они такие. Они часто правы, согласны? – психолог наклонилась вперед. – Я, например, считаю, что трудолюбие и усидчивость – это тоже талант. Ещё какой! Самый главный талант, способный переплюнуть все иные таланты. А если вам необходимо «особое состояние», можно наглотаться особых лекарств, пойти по стопам опиумных гениев девятнадцатого века, ну вы понимаете, о чём я. Будете сиять ярко, но недолго.
– При чем здесь это… – Рита было ушла в себя, скрестив руки на груди. – Вы мне советуете стать наркоманкой? Вы же это несерьезно?
– О! Я ничего не советую. Хорошо. – Венера улыбнулась и встала. – Время нашей сегодняшней встречи подходит к концу. Я уверена, что я могу вам помочь. Только прежде, оденьте вот это, – и Венера подала ей простую спортивную майку, по-видимому, заранее заготовленную в одном из ящиков стола.
– Есть некто, к кому вы отнесетесь спокойно. Следующие сеансы будут проходить с ней. Вам надо выговориться. Выговориться живому существу, которое, хотя бы гипотетически, способно понимать то, о чём вы говорите. Но вам не нужна чья-то эмпатия. И это самый лучший вариант. Для вас. – Психолог странно подчеркнула последние слова.
