Аккуратно, стараясь ничего не повредить, Фрэнк поднимал дно, пока тонкий кусок фанеры благополучно не покинул пределов коробки.
От напряжения детектив даже вспотел. Под фальшивым дном находился кусок мягкой материи, свёрнутый в несколько толстых слоёв, по форме совпадавших с дном коробки.
– Вот почему ничего не бултыхалось внутри! Очень грамотно! – подумал он.
Фрэнк вынул бархотку и развернул её. То, что он увидел, заставило его застыть в восхищении: под бархатной материей, на тонкой войлочной подстилке лежала золотая брошь, похожая на талисман, в виде раскрывшей капюшон кобры! На груди у неё было выгравировано изображение священного в Древнем Египте жука скарабея. Спинка жука была сделана из выпуклого бледно-голубого камня, излучавшего нежный свет. От удивления брови Фрэнка поползли вверх.
– Невероятно!
Только сейчас он обратил внимание на тонкие рейки, приклеенные по внутреннему периметру ящика, на которых покоилось фальшивое дно.
Фрэнк осторожно извлек талисман и, завернув его в бархатную материю, положил в сумку, рядом с деревянным бруском.
Аккуратно поставив на место фальшивое дно, он воткнул булавки в карту, точно в те же дырки. Каменный шар и крюк перекочевали обратно в коробку. Никаких следов его работы не было видно. Он набрал номер телефона.
– Я закончил.
– Очень хорошо. Сейчас буду.
Щелкнул замок, и в двери показалась мисс Джоунз.
– Ну, как? Получили удовольствие от общения с седой египетской стариной? Ведь для настоящего ученого, такого как вы, это как бальзам на душу, не так ли? – с хитрой улыбкой продолжала она. – Вы профессионал и, наверняка, знаете историю этих предметов.
Она сделала паузу, с интересом наблюдая за реакцией собеседника.
Фрэнк молчал, отчаянно краснея и потея. Его страдания явно доставляли ей удовольствие.
Она удовлетворённо кивнула головой и с ехидной улыбкой продолжала:
– Их обнаружили братья Диксон в Великой пирамиде Хеопса, а точнее в шахтах камеры Царицы Великой пирамиды. Произошло это, как вы, конечно, помните, в 1872 году, – и она снова ехидно улыбнулась. – Им крупно повезло: шахты эти не имели выхода ни снаружи, ни изнутри пирамиды. Но самое удивительное, что праправнучка Диксонов, в семье которой находились реликвии все это время, подарила их нашему музею в 1972 году. Интересно, не правда ли? Ровно сто лет спустя!
– Вот стерва! – подумал Фрэнк. – Ведь неприкрыто издевается!
– Да, да, конечно, помню, поразительное совпадение! – выдавил он из себя.
– Особенно интересен деревянный брусок, – продолжала мисс Джоунз.
– Чем же это? – не удержался от вопроса Фрэнк, о чём тут же пожалел, так как выдал себя с головой.
– Это единственный предмет, который поддается радиоуглеродному анализу. Вот почему.
И мисс Джоунз одарила его выразительным взглядом, говорившим, что она всё прекрасно понимает и открыто над ним смеется.
С этими словами она взяла коробку и открыла крышку.
У Фрэнка душа ушла в пятки: не заметить, что в коробке было уже не три, а лишь два предмета, было невозможно: деревянный брусок исчез. Но мисс Джоунз лишь опять удовлетворенно кивнула головой и закрыла крышку.
– Могу ли я чем-нибудь ещё быть вам полезна, сэр?
– Нет, нет. Большое вам спасибо. Всё было просто замечательно, мэм. Ваше гостеприимство не знает границ!
– Хоть чем-нибудь уколоть её напоследок! – подумал он.
– Ну, что же, было приятно познакомиться, – она поджала губы. – Передавайте привет Абу. Всего хорошего. Я провожу вас до выхода.
