Часы - страница 14

Забавно, как все обернулось. Мы начинали со ссор, и они стали неотъемлемой частью нашей совместной жизни. Сейчас был именно такой период – сложный по многим причинам. Перепутье, на котором было страшно сделать еще один шаг и выбрать сторону. Раньше все было немного проще.

Когда я думаю о том, что родители оставили меня, я вспоминаю о том, что судьба преподнесла мне огромный подарок взамен. Маккарти дали мне лучшее детство, а Джейк сделал праздником каждый день. Ведь мы были так похожи – может, поэтому проводили больше времени наедине друг с другом, нежели с ребятами: вместе гуляли после школы, помогали друг другу с уроками… Он не умел рисовать, и я делала за него домашнюю работу. Мне было приятно. Он, кстати, и петь не умел, но ничуть этого не стеснялся.

«Главное – чувствовать себя уверенно», – говорил он, невпопад выкрикивая слова очередной песни, звучавшей из приемника, – и петь громко, чтобы было видно, как ты стараешься!

Пожалуй, такой подход к вещам сохранился у него до сих пор.

В такие моменты я набирала в легкие побольше воздуха и задерживала дыхание, чтобы ни в коем случае не прервать его. На моем лице расплывалась неконтролируемая счастливая улыбка. Мне достаточно было видеть, что он искренне и неподдельно делится со мной, ни капли не стесняясь.

Когда у меня началась алгебра, прирожденный математик Джейк с огнем в глазах объяснял мне основы этого далеко не легкого предмета. А мне хотелось вникать, понимать, потому что он бы этому сильно обрадовался. Постепенно желание радовать его стало само собой разумеющейся частью моей жизни. Наверное, именно тогда я поняла, что моя симпатия к нему перерастает в нечто большее.

Было много хорошего. Было…

Мы росли, и с каждым днем Джейк менялся все сильнее: черты лица становились грубее, мужественнее, и к шестнадцати годам он был высоким широкоплечим юношей с обворожительной улыбкой и самыми задорными на свете глазами. Я была далеко не единственной, кто так считал, и порой мне становилось невыносимо: я никак не могла привыкнуть к вниманию, которое ему уделяли ровесницы. Я ужасно ревновала, порой даже плакала, ведь мне казалось, что я стала ненужной, забытой. А Джейк даже не подозревал об этом: я научилась скрывать свои чувства.

Он всегда был общительным и прекрасно ладил с людьми. Я же эгоистично полагала, что в круге его общения первое место отведено мне. Ведь у меня и в мыслях не было, что кто-то может занять его место. Однако, как ни страшно это звучало тогда, пришла пора его отпустить. Это была его жизнь, не моя, и мне нужно было с этим считаться.

Однажды у нас произошла ссора, после которой мы около месяца не разговаривали. Причиной стала очередная девушка, а поводом – «банальная ревность с моей стороны». Так это воспринимал Джейк – по-моему, это был здравый смысл. И в этом я была не одинока.

Если человек влюблен, он склонен не замечать каких-то изъянов своего избранника, и это может, как ни прискорбно, привести к нехорошим последствиям. Он не будет и пытаться услышать других, если их слова идут вразрез с мнением его пылающего, ослепленного страстью сердца. И чем громче ему будут кричать правду, тем настойчивее он будет затыкать уши.

А Джейк был влюблен. Ему досталась обаятельная Мисс Мечта, красивая и милая Джесс. Она была его солнцем днем – и он украдкой смотрел на нее, как человек, знающий, что опасные лучи могут раз и навсегда лишить его зрения, и одновременно его луной ночью – и он без стеснения пожирал ее взглядом, все больше лишаясь рассудка. О ней нельзя было сказать того же самого: она была не против его ухаживаний, однако в то же время и не была сильно «за». И вряд ли ее голову наполняли мысли о их совместном будущем, раз ее то и дело видели с другими. Но Джейк отказывался признавать, что она его не любит, и вкладывал в их отношения двойные усилия.