– Сука! – взвизгнул от боли Коняев.
Он снова резко схватил Вику за волосы и дернул назад, не обращая внимания на вырванные пряди между пальцев. Она подавилась глотком воздуха, но продолжила сопротивляться. Страх и ненависть превратили ее во взбесившегося зверя, не знающего границ своего безумия. Это было совершенно новое чувство, не ведомое ей ранее. Ей было плевать, что он может содрать кожу с ее головы. Зернитская была готова на все, лишь бы не допустить катастрофы.
Костик с силой рванул подол узкого платья вверх. Раздался треск рвущихся швов. Он втиснул колено между ее ног и поднял его вверх, раздвинув упругие ягодицы. Шансов остаться целой и невредимой практически не осталось, да и весовые категории были неравны.
Девушка почувствовала, как его пальцы вцепились мертвой хваткой в ее кружевные стринги. Раздался еще один треск, и нижнее белье упало на каменный пол. Пьяный одноклассник не смог совладать с желанием залезть в декольте платья и отпустил ее руку. Она продолжала извиваться, словно в агонии.
Зернитская разжала пальцы, чтобы вцепиться ногтями в его вывалившийся из штанов член, но ее остановил громкий хлопок. Кто-то выбил дверь кабины туалета. Удар оказался настолько сильным, что замок откололся. Дверь с грохотом отрикошетила от стены. Затем последовала какая-то возня. Хватка Костика ослабла. Она больше не чувствовала его сзади. Он отпустил ее волосы, но Зернитская боялась оглянуться и посмотреть, что происходит у нее за спиной.
Вика задыхалась. Ей катастрофически не хватало воздуха. Паника полностью овладела сознанием. Она медленно сползла по стене. Присев на корточки, девушка обхватила колени руками и попыталась унять дрожь. Облокотившись лбом о кафельную стену, она закрыла глаза. Идиотская привычка не заставила себя ждать. Зернитская неосознанно несколько раз подряд потерла ладонью о ладонь. Она вновь будто смывала с них невидимую грязь.
В кабине туалета наступила тишина. Жизнь стала на паузу. Только приглушенная музыка, доносившаяся из главного зала, напоминала о том, где она сейчас находится. Страх окончательно парализовал ее хрупкое тело. Зернитская, не двигаясь, продолжала сидеть на корточках. Платье разошлось по швам и задралось до талии, а нижнее белье отсутствовало.
Вдруг она почувствовала прикосновение на своем плече. Ее словно ударило током. Она подпрыгнула и так сильно вжалась в стену, что еще сильнее стерла щеку, оставив кровавый след на кафеле. Чья-то рука продолжала осторожно сжимать ее плечо. Тепло, исходившее от нее, было никак не похоже на прикосновения холодных потных ладоней Коняева.
– Ты в порядке? – тихо спросил низкий мужской голос.
Вика разомкнула веки и медленно повернула голову. В кабине туалета царил полумрак. Первое, что бросилось ей в глаза, было тело Коняева, без сознания лежащее у ее ног. Из его сломанного носа и разбитой губы сочилась кровь. Девушка с ненавистью и отвращением посмотрела на ублюдка.
– Не волнуйся, – вновь прозвучал тот самый голос. – Он проспится и, думаю, вряд ли что-то вспомнит.
– Лучше бы он сдох! – с ненавистью прошипела Вика.
Она отвела взгляд от Коняева и посмотрела наверх, туда, откуда донесся низкий голос. Силуэт незнакомого мужчины, склонившегося над ней, показался ей очень высоким. Парень убрал руку с ее плеча и поспешно отвернулся. Из-за замедленной реакции она не сразу осознала, что восседает на полу почти в чем мать родила. Стыд окатил ее с ног до головы, но слабое освещение не выдало алого румянца на щеках.
