– А он точно здесь? – Ньён проворно убрал за пазуху и плату, и письмо.
– Точно. Этот колдун или колдунья здесь. Вряд ли в Мелкодонье или ином городке-соседе – чужаку там надолго не спрятаться, а за своим странности заметят сразу. Думаю, убийца там даже комнату не снимал и появлялся ближе к ночи. Последняя смерть была в первый день осени, то есть он точно успел первично укротить душу и сбежать подальше от места преступления, – матушка встала, оправив плащ. – Семиречье – что стог сена для иголки. Огромная территория, огромное количество жителей. И океан колдовской силы. Он здесь. И я хочу понять, где именно. Хотя бы остров. Хотя бы имя реки.
– Понял, – зять тоже встал. – Вас проводить, ма?
– Нет, сынок, – она улыбнулась. – Работай. Извини, что отвлекла.
***
Сидя в лодке, матушка Шанэ рассеянно поглядывала по сторонам. Накануне несколько дней подряд шли дожди, а сегодня по Семиречью бродила колдовская дымка – густая, как сметана, с утра, зыбкая к середине дня. Над болотного цвета водами реки Мелкой плыли рваные зеленоватые клочья тумана. Острова кутались в полупрозрачное марево, в котором темнели парапеты набережных, огрызки оград, крыши домов, и в тишину. Лишь плескались у лодочных бортов волны да изредка всхлипывали в глубинах парков пичуги.
Хороший сегодня день – тихий, не дождливый. И вечер тоже должен быть хорошим во всех отношениях. И главной вечерней удачей станет подсказка от Чудьи. А с подсказкой всё равно, какая будет ночь – хоть дождливая, хоть туманная, хоть штормовая.
Давным-давно, объясняя местным сыскникам суть своего дара и доказывая его полезность, матушка пообещала – и тогдашнему главе отдела убийств, и себе, – что никогда не будет участвовать в расследовании или расследовать сама. Нет, её дело – как можно скорее рассказать о случившемся, найти что-нибудь по свежим следам и дать совет, если потребуется. Всё.
Но сейчас... Да, не просто честь семьи на кону. Но и честь южного колдовства. Хвала пескам, Рьен ей верит и за годы работы матушка Шанэ создала себе определённую репутацию. И есть шанс замять эту гнилую историю и запереть её в архивах Сыскного ведомства. Главное – чтобы простые люди не узнали. Это на Юге призрачные помощники в порядке вещей, а колдуны работают по правилам и чтут древние законы. На Севере же всё иначе. Сильно иначе.
Когда лодка подошла к мосту – горбатому, деревянному, с резными перилами, высоко поднятому над водой, – в тумане показалась одинокая фигура. Сутулый бродяга в рваном плаще любовался течением реки и, заметив лодку, приветливо помахал.
– Тормозни у моста, любезный, – попросила матушка.
Лодочник подгрёб к берегу и ухватился за крюк, вбитый в парапет. Матушка Шанэ пересела ближе к борту, а бродяга быстро сбежал с моста.
– Возьми, милый, – матушка вынула из карманов два мешочка. – Вот здесь деньги, а здесь травы к чаю. А нужна будет работа – приходи в чайную, что на Третьем острове. Она там одна.
Бродяга дрожащими руками принял дары, поклонился и жестом показал, что не говорит.
– Это не проблема, – матушка Шанэ улыбнулась. – Слух-то есть? Хорошо. Руки-ноги на месте? Отлично. Зима скоро, негоже по улицам плутать. Погонит по весне в путь Кипучая – отпустим, а на зиму приходи. И крышу над головой найдём, и стол будет, и серебрушек заработаешь для новых странствий.
Бродяга тоже улыбнулся и снова поклонился.
– До свидания, сынок, – кивнула она и вернулась на прежнее место. – Любезный, отчаливаем.
