– А должно быть мое!– недоуменно повела бровями я и ухватилась за плечо мужчины, чтобы не упасть.– Ну, сапоги точно мои. А зачем вы их расстегиваете?
– Ну как же? Вы хотите заляпать мне ковер?
– Ковер? У вас есть ковер?!
– Да,– не переставая улыбаться, кивнул Алексашин и осторожно снял мои сапоги, а потом разулся сам.
Затем он помог мне снять пальто и за плечи развернул в сторону широкой арки.
– Значит, у вас есть ковер, который не у меня в доме, не в моем коридоре?– заключила я и зажмурилась, потому что все начало кружиться еще сильнее.
– Что-то типа того…
Алексашин взял меня за руку и повел куда-то.
– Вы меня разыгрываете?– недоверчиво упираясь, спросила я.– Куда вы меня толкаете? Я не хочу!
– Я только осмелюсь предложить вам ванную?
– А там тоже ковер?
– Коврик.
– А я в сапогах!
– Мы их уже сняли.
Я наклонилась к ногам и внимательно рассмотрела свои пальцы сквозь капроновые чулки.
– Ой, что-то мне так плохо…
Я начала приседать, но шеф не дал мне этого сделать и завел в ванную. Он включил воду и подвел к раковине.
– Я вас оставлю. Надеюсь, моя помощь не понадобится?
Я посмотрела на струю воды, затем недоуменно на мужчину и снова на воду. Но когда подняла голову и взглянула на свое отражение в зеркале, то, слегка покачнувшись на носках, ухватилась за края раковины.
– Простите, я что, напилась?– не веря своим глазам и прорезывающемуся сквозь пелену дурмана разуму, спросила я и поморщилась от первой неловкости.
– Ну, скажем так: слегка выпили,– деликатно заметил шеф и не сдержал широкой улыбки.
Стыд заворочался где-то за пеленой. Но сейчас я не готова была приносить извинения.
– А-а… где я?
– Вы у меня дома…
Не успел он договорить, как я резко склонилась над раковиной и закашлялась.
– Я, пожалуй, оставлю вас, Майя. Держитесь…
Не знаю, сколько я пробыла в ванной, но мне было ужасно плохо. Я смутно начала вспоминать сколько выпила. Я всегда доверяла своей памяти, и оказалось, что всего-то пару бокалов шампанского, два – вина, но вот виски, смешанное с колой, было точно лишним. Оно-то и пришибло мой разум. Еще никогда я не смешивала алкогольные напитки и не была в таком досадно-унизительном положении. Но глаза закрывались, я не держалась на ногах и не хотела усложнять все еще больше.
«Ешкин кот, доползти бы до какого-нибудь дивана…»
И меня «доползли». Через некоторое время ко мне постучался шеф и, заметив, что я просто не в силах выйти, помог дойти до комнаты, оказавшейся спальней, и оставил меня, плотно прикрыв дверь. Вроде бы даже пожелал доброй ночи. Ну просто ангелочек!
Я кое-как сняла платье и упала ничком на постель. По затылку, как молотом двинули. Еле натянула одеяло на себя и отключилась.
5. Часть 5. Стыд
Что происходит с мозгом, когда, приняв на грудь, человек не понимает, во что превращается?
И ведь ощущения, что повеселилась, совершенно нет. Только будто клопа во рту раздавила и голова чугунная. Так зачем было травить себя любимую?
Я подняла голову с подушки, потянулась солдатиком и вдруг… ладонями ощутила, что абсолютно голая под одеялом. Резко отвернув одеяло, распахнула глаза шире и ощутила, как щеки наливаются горячей тяжестью. «Ешкин кот! Я не помню, как раздевалась…»
Дверь тихо скрипнула, и в комнату вошел он: причесанный, побритый, свежий, как огурчик, в белом махровом халате, такой домашний и расслабленный, не то что в офисе. И я с куриным гнездом на голове, слипающимися ресницами и дурно пахнущей сухостью во рту, что хоть ведро мяты залей, леденцом не запахну. Стараясь не морщиться, а хоть как-то сохранять достоинство, я опустила глаза и надвинула одеяло на нос.
