– И там тебя ждут кровать, умывальник и хозяйская дочка.
– Нет, Фи. Со мной будет жить его племянник. Парень моего возраста. И за комнату с меня не возьмут ни пенса. – (Фиона молча повернулась к реке.) – Фи, грех упускать такой шанс. Ну почему ты сердишься?
Почему? – мысленно спросила себя Фиона, приклеившись глазами к барже. Потому что я с самого детства привыкла видеть тебя на Монтегю-стрит; потому что стоит мне тебя увидеть и у меня колотится сердце; потому что от твоего лица, улыбки, голоса это место становится не таким унылым. А еще потому, что наши мечты дают мне надежду и помогают переносить каждодневные тяготы. Тебе мало?
Она проглотила комок в горле, удерживая слезы, готовые пролиться, невзирая на весь ее гнев.
– Ты меня огорошил. Все так неожиданно. Ты согласился на новую работу далеко от дома. Я тебя не увижу ни на улице, ни на рынке. С кем я теперь буду сидеть здесь субботними днями? И… и… – Фиона замолчала, кусая губы.
– Фиона, посмотри на меня, – попросил Джо, смахивая слезинку с ее щеки; она повернулась, но смотреть на него отказывалась. – Я ж не с бухты-барахты согласился на эту работу. Петерсон предложил мне два дня назад. С тех пор я только об этом и думаю. Кручу и так и эдак. Думаю, что́ лучше. Не для себя одного. Для нас. И эта работа – как подарок судьбы. Пойми, Фи: мне осточертело работать с отцом. У нас с ним постоянные стычки. И свое дело начать я тоже не могу. Получится, что я – конкурент отцу, отбиваю кусок хлеба у семьи. У Петерсона я буду зарабатывать вдвое больше, чем у отца. А значит, и накопление денег на наш магазин пойдет быстрее. И еще. Я совсем бесплатно узнаю разные торговые хитрости, которые мы потом применим у себя. Разве ты не понимаешь, как это нам поможет? – спросил он, крепко сжимая руку Фионы.
Фиона кивнула. Она понимала. Вспышка гнева прошла. Джо был прав: это хороший шаг, пусть и тяжелый. Все, что позволит им открыть свой магазин пораньше, можно считать благом. Но грусть не проходила. Умом она понимала доводы Джо, а сердце было готово разорваться.
– Когда уезжаешь?
– Завтра.
– Ну и подарочек ты мне сделал, Джо.
– Да не кисни ты, бедняжечка, – сказал он, тщетно пытаясь приободрить Фиону. – Это же не навсегда. Я выберусь при первой возможности. И что-нибудь тебе привезу. Хочешь?
– Только себя. Больше ничего не надо. И обещай не залипать на Милли. Она найдет повод постоянно наведываться на рынок. Будет там глазками стрелять и кокетничать.
– Не будь дурочкой.
Фиона быстро спустилась к берегу и побрела в сторону причала Ориент. Набрав по дороге камешков, она начала швырять их в воду, стараясь успокоиться. Как ей не стыдно? Думала только о себе. Ах, ей не с кем будет посидеть у реки. А о Джо она подумала? Ему придется нелегко. Новое дело, интересное. Но его же позвали не бумажки в конторе писать. На Ковент-Гардене ему придется крутиться еще больше, чем на местном рынке. Фиона кое-что слышала о Томми Петерсоне. Этот человек сам работал чуть ли не сутками и других заставлял.
Джо встал рядом и тоже начал бросать камешки. Перебросав все, нагнулся за новыми. Один камень застрял в речной глине и упорно не желал вылезать. Потом вылез с чмокающим звуком. Лунка сразу же заполнилась водой. Внизу блеснуло что-то синее. Бросив упрямый камень, Джо сунул руку в речной ил. Пальцы нащупали небольшой твердый предмет. Вскоре Джо вытащил его на поверхность.
