Чё там по стихам - страница 4



Любовь врастает в ткань холста.

«Словно в баночке с мотыльками …»

Словно в баночке с мотыльками —
искусственно созданный ветер.
А они так красиво порхают!
так спокойно купаются в свете!
Грациозно, без всякого звука,
как триоли в нотной тетрадке.
Солнце в банку заходит без стука —
мотыльки засыпают в кроватке.
Мотыльки улыбаются нежно,
шевелят постоянно усами,
и катаются вместе неспешно,
как соперники на татами.
Танцуют вдвоем и точка.
Наслаждаясь судьбой контакта.
В стихах не хватает строчек!
В руках не хватает такта..
Словно в баночке с мотыльками..
Так спокойно и грациозно.
Я хочу раздевать глазами,
тебя всю.
И укутывать в звёзды.

Memento mori

Вьюга тихонько дремлет,
спрятавшись у камелька.
Треплет за щеку Землю
Божеская рука.
Город спокойный внемлет
тихим речам моим:
то деревья возьмет и разденет,
то снега превращает в сыр.
Холодно и уютно.
Греемся у костра
в позах из Камасутры
не успеем дойти до ста,
как вернется в сакральную память
столетий, ушедших боль.
Измеряем себя словами.
Измеряем других – пустотой.
Вечность уткнулась мордой
в ботинок и тихо скулит.
Снег под ногами твердый,
похожий на метеорит.
Ветрено, мало света.
Мановение моей руки —
и любовь превращает планету
в разрушительные стихи!
Вьюга тихонько дремлет,
разрезая на части лед.
Кто умеет ценить – оценит.
Кто способен понять – поймет.

Музыкальный зверинец

Монохром,
черно-белый цвет.
Пустота в соль-диез миноре.
Ветер злится
и бьет рассвет,
как детей старшеклассник в школе.
Хроматически смотрим вниз,
изучая тональные боли.
В каждом звуке пустой драматизм —
пустота в соль-диез миноре.
И немного импрессионизм:
на арене сам Клод Дебюсси.
Мы стремительно падаем вниз,
нас вернуться уже не проси!
В каждом шорохе стон кулис.
Зал смеется, гулит, тараторит.
В каждом звуке пустой драматизм —
пустота в соль-диез миноре..

«Не трогай мои святыни!..»

Не трогай мои святыни!
Я тебя рассеку мечом
Так, что тело твое остынет!
Буду страшным твоим палачом!
Не смей прикасаться даже,
К тому, что я так берегу.
Я твой труп изваляю в саже
И затем положу на дыбу!
Не трогай мои святыни!
Пошел к черту и руки прочь!
Я твою уничтожу фамилию
И развею весь прах в эту ночь.

«Теплая осень спокойно…»

Теплая осень спокойно
и ласково так молчит.
Тянет кислой яблочной вонью,
сердце чаще в груди стучит.
Все так ладно становится,
если
сквозь дырявые листья закат,
распуская огромные клешни,
нас сминает, как мармелад.
И не важно, как все раскрутит
и что дальше нас ждёт в пути,
если наши красивые будни
станут яркими, как конфетти.
Если облако из тумана
не закроет нас пеленой.
Мне недавно приснилась мама
молчаливой и молодой.

Этот мир

Этот мир состоит из ресниц,
туалетной бумаги и женщин.
У мужчин лишь остатки лиц
с бизнес-дрессингом вперемешку.
Этот мир состоит из гробниц.
Из людей-экспонатов в музее..
и плеядами верениц
они тянутся к своей цели.
Этот мир состоит из убийц,
игроков в социальные сети.
Из не знающих Аустерлиц,
из забывших сражения эти.
Этот мир состоит из ресниц,
из чулок и губной помады.
У мужчин лишь остатки лиц
и тупые, бездумные взгляды!

Средний roast

Хочу найти себя на дне кофейной чашки,
В горячей жиже, в горьком ноу-хау.
В прозрачном облаке из беспринципной ласки
С холодным кубиком из сахарного жала.
Хочу найти себя, не потеряв улыбку.
Не уменьшать столетние заветы.
О стенки ложка бьется сквозь ошибки.
А зубы вежливо вгрызаются в конфету.
Хочу найти себя на дне кофейной мысли.
Обжарка средняя – спасибо Никарагуа.
Глотки звучат мои, как очень долгий выстрел,