Чечек - страница 5

– А когда эти кустики начинают цвести – можно просто чикануться!

Олеся была женой одного из приятелей Олега. Точнее говоря, именно Олег и свёл её с романом Трушковым – своим лучшим другом и по совместительству племянником генерального. А потом он познакомил её и с Аней, чтобы той было с кем проводить время: после переезда она так и не обзавелась подругами. Аня всегда была первой, с кем эффектная шатенка делилась своими впечатлениями после очередных вояжей, за которые муженёк вываливал кругленькие суммы. Впрочем, не менее баснословных денег стоила для него и вся салонная красота эталонной супруги.

– Сама убедишься – в живую там еще шикарнее, – Олеся активно листала фотографии на телефоне. – И там же, типо, место силы, – она щёлкнула пальцами. – А для меня – место, где Ромуся сделал мне предложение. Короче, Алтай мне прям зашёл!

Олеся закинула к себе на колени сумку, вынула из неё пухлую белую пачку и объёмный кожаный чехол.

– Держи – это тебе, – она звякнула по стеклянной столешнице. – Купила перед вылетом. Простовато конечно, но выглядит красиво.

Аня повертела коробочку: матовая, шероховатая поверхность с теснением и необычной каллиграфией «метафорические карты». Рисунки на лицевой стороне был выведен тонкой черной линией. Женский образ показывался условно, но в едином с оформлением стиле и с выдержанными пропорциями. Внизу узнавался образ шамана с бубном и маленькое изображение, похожее на картину «Зима в Киото». Аня перевернула увесистую пачку – «Анне. Для незабываемого путешествия.».

«Врушка, – усмехалась Аня, – год назад мы с тобой даже не были знакомы».

Увиденного оформления было достаточно, чтобы понять очевидное – ничего от «простовато» в этой работе не было. Скорее всего, перед ней запечатанные репродукции картин. А оригиналы украшают стены музеев или чьи-то интерьеры. Подобные шуточные карты из собственных полотен делают многие художники. Уж что-что, а отличить штампованный сувенир от авторской техники она могла на раз.

До переезда в Москву Аня работала переводчиком. Сопровождала иностранных туристов в главном музее России. Частенько там проводили «Дни Эрмитажа» в честь святой Екатерины, в рамках которых устраивали арт-выставки. Выставлялись как признанные работы, так и образчики никому неизвестных талантов. И для полноты информации приходилось сутки напролёт корпеть над литературой по теме.

– Только чур не открывать, пока не приземлишься на Алтае! – важничала намарафеченная девушка.

– Договорились, – согласилась Анна и сделала глоток кофе.

Может быть, Олеся и не стала физиком в третьем поколении, а её эффектная внешность была обратно пропорциональна собственной эрудиции, но доброты и любви родители вложили в дочь сполна.

– У вас всё хорошо с Олежей?

Аня не любила обсуждать чьи-то личные дела, и уж тем более – свои собственные. Но Олеся называет её подругой. А ими – подругами – в случае с Анной не размениваются почём зря.

– А тебе что-то известно? – Аня изобразила мягкую иронию.

– Нет, что ты. Просто спросила.

Девушки замялись. Цвет Олесиных щёк выровнялся до оттенка нанесённой губной помады. Секундную тишину нарушила Анна. Она посмотрела на чёрный мешочек и ткнула в его сторону подбородком:

– Это тоже для меня?

– Надо же, совсем забыла! Только не подумай, что я сумасшедшая. Алтай, конечно же прекрасен. Но там же тайга – медведи, волки, все дела. Да и твоя мордашка с этими синющими глазами, – указательным пальцем девушка очертила овал в воздухе, – запросто вскружит голову местным горцам.