Чего не знала Алиса - страница 16

– Алиса! – он проводит рукой по моей щеке. – Ты плачешь?

Я даже не заметила.

– Девочка моя, что случилось?

Мне хочется ему ответить и рассказать о своих кошмарах, но я не могу произнести ни слова. Я даже не знаю, что именно происходило в моем сне, но это до жути напугало меня. Почему-то возникло ощущение дежавю. Но совершенно точно я не переживала это наяву.

Во сне я была в каком-то холодном и темном месте, кто-то рядом создавал угрозу для моей жизни, он хотел мне навредить. Но разве это было возможно с маминой гиперопекой? Ее бы инфаркт хватил, окажись я хоть на секунду в этом ужасе. Она не оставляла меня ни на минуту. Только в своей комнате я могла насладиться одиночеством. Мама перебарщивала.

Но все же… Почему у меня ощущение, что я что-то забыла?

– Сон плохой? – участливо спрашивает Вадим.

Я киваю. Ледяная хватка, сдавившая мое горло, не разжимается, я продолжаю часто дышать.

– Всего лишь сон, – рука Вадима осторожно скользит по моим волосам. Они спутались от метания головы по подушке.

– Э-это непохоже на сон, – ко мне наконец-то возвращается речь.

– А на что?

– На воспоминание, – я качаю головой, осознавая невозможность этой мысли. Но мне сложно думать иначе.

– Что-то из прошлого?

– Да, но не из моего… – говорю я и замолкаю.

Вадим о чем-то думает.

– Я знаю, что это звучит бредово, – буквально за секунду меня охватывает раздражение.

– Успокойся, Алиса, – рука Вадима теперь ласкает мои плечи. Наверное, это должно было успокоить меня, но получилось ровно наоборот.

Я нервно сбрасываю с себя его ладонь. Вадим в замешательстве.

– Ты знаешь, сны – это всего лишь проделки нашего воображения, – наконец произносит он. – И не всегда то, что снится, имеет значение…

– Я не нуждаюсь в лекциях, Вадим, – довольно грубо прерываю я его.

– Я просто хочу тебя успокоить, – Вадим не обижается. Вадим вообще никогда не обижается, как бы я ему ни грубила. Это, кстати, раздражает.

– Мне не нужно успокоение! Мне приснился кошмар, да, но это был не сон, как ты не поймешь?!

– Я понимаю, – тон его голоса миролюбив до невозможности. Меня это бесит.

– Тогда твое подсознание что-то хочет тебе сказать.

– А я его ни черта не понимаю, – зло бросаю я и с шумом выключаю ночник.

– Я знаю, – с ноткой печали говорит Вадим в полной темноте.

Что за реакция?

– Я и тебя не понимаю, – раздраженно откликаюсь я, поворачиваясь к нему спиной. Мои глаза тут же слипаются, и я начинаю проваливаться в сон. Сквозь пелену доносится до меня голос Вадима.

– А это одно и то же, Алиса.

Спустя 35 минут после моей смерти

Представьте, что вы попали в зеркальный лабиринт. Везде вы видите только свое отражение, куда бы ни взглянули. Сначала это весело, можно рассмотреть себя с любого ракурса. А что, если не хочется смотреть на себя?

– Что это? – еле слышно спрашиваю я у Стефана.

– А на что похоже? – незамедлительно отвечает он.

– А вы всегда вопросом на вопрос отвечаете? – я начинаю раздражаться.

– А ты?

Меня утомляет эта игра, и я знаю, что не выиграю ее никогда.

– Это похоже на зеркала, – с сомнением говорю я.

– Это действительно именно они, – Стефан смотрит на то же, на что и я.

– Вообще-то вы мне сказали, что я получу ответы на свои вопросы, – с укором говорю я.

– Зачем тебе мои ответы? – Стефан пожимает плечами. – Ты и так прекрасно все видишь и понимаешь.

– Я не понимаю, зачем в чистилище зеркала.

– Мы не в чистилище.

– Ну а где же мы? – я совсем его не боюсь, когда он не смотрит на меня.