Официанты застыли, будто вмерзшие в лед пингвины. Посетители, кто нехотя, кто с готовностью потянулись к сумочкам, портфелям и рюкзакам.
– А в чем, собственно, дело? – возмущенно осведомился полный господин в светлом костюме.
– Молчать, – не повышая голоса приказал прокуренный.
– Не понимаю… – господин начал подниматься из-за стола.
Краем глаза Маша уловила стремительную тень, ее сильно дернули за руку, заставляя подняться, и сдавили в железных объятиях. К виску крепко прижалось что-то холодное. Отвлеченные скандальным толстяком полицейские еще только поворачивали головы, а похищаемая недавним собеседником Маша уже очутилась возле ведущей на кухню двери. Странный, предположительно чужой и, по-видимому, опасный молодой человек обладал недюжинной силой и тащил ее за собой уверенно и легко, точно надувную куклу.
– Вот он!
Что-то вжикнуло совсем рядом, от притолоки отлетела щепка. Похититель дернулся, ругнулся сквозь зубы и, не выпуская заслонявшую его от полицейских Машу, спиною вперед отступил в служебный коридор.
– Не стрелять! У него заложник!
«Благодарю, Кэп, а мы и не заметили!», – пронеслось у Маши в голове.
В первые секунды, ошалевшая от неожиданности и страха, она почти не сопротивлялась. Теперь, ощутив, что объятия знакомого незнакомца ослабли, и к виску больше не прижимается то страшное и холодное, она отчаянно рванулась прочь.
– Дура, куда?! – в отчаянии простонал он.
Не снизойдя до ответа, она саданула ему пяткой под колено.
– С ума сошла?! – рявкнул он уворачиваясь и встряхивая Машу за плечи. – Где она?
– Кто?! – немало озадаченная звучащими в его голосе досадой и отчаянием, она тоже невольно повысила голос.
– Флешка! Надеюсь, не осталась в сумочке на стуле?
– Обалдел? Какая флешка?!
– Ну, знаешь!..
Он внезапно ее выпустил, развернулся и устремился прочь по коридору. Секунду Маша стояла столбом, точно жена Лота. Затем, услышав приближающийся к двери слаженный топот, рванула следом.
Она нагнала его в каком-то служебном помещении. Стопки скатертей и полотенец наводили на мысли о бельевой. Похититель (спаситель?) судорожно дергал шпингалет окна. Покрашенные далеко не в первый раз рамы не желали поддаваться. В отчаянии он саданул по задвижке рукоятью пистолета. Поспешно осмотревшись и плохо соображая, что делает, Маша принялась толкать к двери стоявшую поблизости тумбочку.
– Молодец, – сквозь зубы бросил он, распахивая окно, – жаль только, что дверь открывается наружу.
Несмотря на первый этаж, окна оказались высоко над землей. Спрыгнув первым, он присел, по-волчьи огляделся и повернулся к ней:
– Давай!
Глянув вниз, на асфальтовую отмостку и колючие кусты, она испуганно замотала головой.
– Как знаешь!
Его спина мелькнула пару раз и пропала среди деревьев.
Судорожно всхлипнув, Маша сползла на пол и обхватила колени руками. Полицейские ворвались в комнату, тумбочка с грохотом отлетела в сторону.
– Женщина, вы в порядке?
– Ушел, сукин кот… через окно ушел! Третий и пятый, живо на улицу!
– —
Из отделения Машу выпустили около девяти вечера. Пожалуй, ее спасло только то, что полицейские не восприняли зареванную девушку всерьез и почти не уделили ей внимания. Подумаешь, случайная заложница, оказалась в не в то время не в том месте.
Официанты и посетители кафе, кто помнил, в один голос уверенно заявляли, что она сидела за столиком одна, никого не ждала и удивилась, если не возмутилась, когда к ней подсел предполагаемый преступник. Следовательно, обвинить ее было не в чем. Переписав данные из паспорта, усатый полицейский заставил Машу вспомнить каждое произнесенное за столом слово и отпустил ее под обещание не покидать город надолго в ближайший месяц.
