И девчонка скрылась за дверью. Невыносимая, но любимая и родная. Рут вздохнул, улыбнулся и начал собирать вещи, уже опаздывает. Мысли крутятся о приятном. Как здорово, что универ устраивает подобные мероприятия. Конечно, для тех, кто как-то отличился, но он все-таки в сборной и классно играет, так что ему повезло. Не умом, так мышцами.
***
– Рут, ну наконец-то! Уже хотели отправляться, я лишь пару минут попросил водителя подождать.
Парень подлетает. Расхристанный, с красными от бега щеками. Хорошо еще, что дом отсюда недалеко, а то бы и правда опоздал.
– Спасибо, Клим, с меня шоколадка.
– Да ты уже столько шоколадок задолжал, что простого спасиба хватит.
– Не волнуйся. Вырасту, разбогатею, куплю тебе целую фабрику.
– Очень смешно. Давай залезай уже.
Ребята нырнули в автобус. Стойко пережили недовольный взгляд водителя, и пошли занимать места. Рут оглянулся, все уже занято. Хотя нет, не все. Одно все же было свободно. Но.. Только не с ней. Только не с ней!
Парень с мольбой посмотрел на друзей, кивая в сторону свободного места. Те синхронно развели руками. В прочем, Клим это сделал из-за легкого пинка по ноге.
– Заразы. Я вам это еще припомню.
Пробурчал он шепотом и направился усаживаться рядом с той, с кем хотел бы сейчас оказаться меньше всего. С их последнего разговора прошла пара недель. И Рут четко решил, что лучше не приближаться. И каким чудом все вышло именно так? Не то, чтобы он совсем не хотел ее видеть, просто это было так неловко и так бессмысленно и так… Просто так. Черт бы побрал эту Эстер. Именно из-за нее он опоздал, а теперь вот это.
Парень плюхнулась на сидение, автобус тронулся. Вроде бы и надо было поздороваться, но он настолько погряз в своих мыслях, что упустил этот момент из виду.
– И тебе привет.
– А, извини, привет.
– Ты меня избегаешь?
– Нет. Почему?
– Ну, ты явно не хотел сюда садиться, а потом еще и молчишь.
«Опять молчишь.»
– Нет, просто. Просто я хотел обсудить важную новость с Климом, пока будем ехать, а Дан не захотела пересаживаться. Вот я и разозлился слегка.
– А, ну тогда все понятно, да.
И снова затянувшееся молчание. Рут так любит смотреть в окно, когда едет. Но сейчас.. Сейчас он сидит не у окна. А это значит, что если повернет голову, то как будто смотрит на Анн. А от этого так некомфортно, так неуютно. Что же теперь, целых два часа пялиться в спинку сидения? В конце концов, скорее от скуки, чем от необходимости, он заговорил.
– А ты.. Почему ты едешь?
– Захотела и поехала. А что?
– Просто захотеть мало, не всех берут.
– А, если ты об этом, то я учусь на отлично.
– Кто бы сомневался.
– Ты это говоришь с осуждением?
– Нет, почему же. Просто думаю, как сам не догадался.
– А, ну да.
– Ну а почему же захотела поехать?
– Никогда не каталась на бордах. Вот и подумала, что попробовать можно.
– Да ладно! Никогда? Прям вообще никогда?
– А тебе одного «никогда» не достаточно?
– Трудно поверить, что такая девушка, как ты, и правда никогда не каталась.
– Как я?
– Ну.. По тебе складывается впечатление, что… Что ты много где бывала и много что пробовала.
Рут старательно подбирает слова, чтобы не показаться грубым или чтобы не быть непонятым.
– К сожалению, большая часть моей жизни спряталась между страниц учебников. А остаток настолько скуден, что я сама удивляюсь, что он существует.
Она сказала это с такой горечью, что показалось, будто щемит в горле и плотнеет воздух. Это была самая откровенная фраза, сказанная ею Рут. И тот уловил. И откровенность и настроение, и внезапный миг близости. Близость это не то, что все о ней думают. Это понятие не о том, что слетают слои одежды. Это о том, как сшелушиваются слои масок и ненужных слов. Как счищаются представления, ожидания и произносятся важные фразы. Нагие души с прикрытыми телами.
