Наконец Флинн бросил печатку ей, и Вивиан ловко поймала ее, но выронила все остальное. Главарь заржал, как конь, а она, поджав губы, принялась молча собирать вещицы. Нет, надо уходить – ненависть к этому жеребцу за его вечные издевки и похотливые взгляды росла с пугающей скоростью.
– Нам нужно искать другое место, – решила сменить тему Вивиан. – Эта дорога теперь слишком опасна.
Флинн перестал смеяться и, сдвинув брови, отрезал:
– Это не тебе решать! Занимайся своими делами и не лезь в мои.
Вивиан хотела было возразить, но слова застряли в горле. Она заставила себя кивнуть, подумав со злостью: вот он, еще один знак для нее. Их чуть не схватили, но Флинн из-за дурацкого упрямства решил стоять на своем. Раз не он первый это предложил, то будет отказываться от единственно разумного выхода из ситуации.
Вивиан спрятала драгоценности в сверток с вдовьим платьем и достала одеяло. Остальные тоже копались в своих пожитках, готовясь ко сну. Наконец Эллис затушила огонь. Вивиан завернулась в одеяло и легла рядом с Саймоном. Его темный силуэт возвышался над ней, и она снова с тревогой подумала о том, как быстро повзрослел брат: еще немного – и уже не сможет изменить свою жизнь, так и останется навсегда вором. В полумраке Вивиан увидела, как Саймон ей улыбнулся, а потом услышала шепот:
– Не грусти, Вив. Все будет хорошо.
– Хотелось бы, – с грустной улыбкой ответила та.
Да, когда-нибудь как-нибудь все изменится. Она приложит все силы, чтобы так и случилось. И начнет завтра, когда поедет в Лондон. Сегодня у нее получилось защитить брата от Флинна и смолчать, когда тот выдал очередной идиотский приказ, однако вечно так продолжаться не может. Рано или поздно в пылу ссоры она прикончит Флинна – или он ее, если только его дурацкие распоряжения раньше не приведут их на виселицу.
Скоро все вокруг захрапели, а Вивиан долго не могла заснуть и лежала, уставившись в потолок. Рядом с ней, на спине, с открытым ртом, посапывала Эллис. Вивиан вдруг вспомнилось, почему у нее всегда был рассеянный, глупый взгляд – в детстве ее ударила лошадь копытом по голове. Эллис никогда не жаловалась, не протестовала, да и вообще мало говорила, покорно и упорно на всех готовила и чинила старые куртки и носки Крама. Эта добрая женщина, с печалью подумала Вивиан, больно уж простая и без своего мужчины точно бы пропала.
Крам же был предан Флинну на все сто и никогда не встал бы на сторону Вивиан. С Эллис он обращался очень хорошо и по-настоящему любил ее, да и Флинн никогда даже голос на нее не повышал, хотя им с Саймоном доставалось по малейшему поводу. Видимо, решил, что будет терпеть ее и таким образом заручится верностью Крама. Похоже, Флинн и Крам заключили между собой негласный договор и во всех проблемах винили только ее или Саймона. Эти двое прекрасно знали, что им некуда податься и не к кому обратиться за помощью.
В общем, на ее стороне был один лишь брат, который чаще мешал ей, чем помогал.
Вивиан вздохнула и подтянула угол одеяла под голову. Спать на полу было ужасно. Когда ей приходилось снимать комнату на постоялом дворе, она тут же ложилась в постель и оставалась там так долго, как только могла. Хоть белье часто было из грубой ткани и не всегда чистым, а матрас – сбившимся, наполненным соломой, от которой чесалось тело, спать на них было гораздо приятнее, чем на твердом полу под тонким одеялом. Вивиан мечтала, как однажды, когда у нее появится свой дом, она купит туда хорошую, мягкую постель, даже если для этого ей придется год есть одну овсянку.
