– Да, но нас связывает нечто большее, не так ли?
В ответ она молча захлопала глазами, притворившись непонимающим ангелом, и Дэвид пояснил:
– Ты только что продала мою печатку Бердоку.
Ее глаза стали еще больше – если такое вообще возможно.
– О нет! – воскликнула воровка. – Вашу печатку? Понятия не имею, о чем вы говорите. Я всего лишь бедная вдова, и мне приходится продавать вещи мужа, чтобы как-то выжить…
– Печальная история, – усмехнулся Дэвид. – Жаль только, что выдуманная от первого слова до последнего. Может, ты не в курсе, но воровство – преступление. За это и повесить могут.
Ни один мускул не дрогнул на ее лице, она все так же смотрела на него, и в эту секунду экипаж остановился.
– Вот и отлично: мы на месте, – с опасной улыбкой заявил Дэвид и добавил: – Может, все-таки скажешь правду? Даю последний шанс.
– Правду? Но ведь я уже говорила, что…
Она не договорила и посмотрела в окно. Кучер, как ему и было приказано заранее, проехал по улице и завернул в проулок позади ломбарда Бердока. Хозяин уже ждал их у черного входа.
Дэвид молча открыл дверь, однако ногу со скамьи не снял. Бердок подошел ближе и, заглянув внутрь, сказал:
– Да, это она, а продала мне вот что.
Он протянул руку и раскрыл ладонь, где лежала булавка с жемчужиной и карманные часы, украшенные рубинами.
– А где же печатка? – нахмурился Дэвид.
– Она ее не принесла, – пожал плечом Бердок.
– О, сэр! – с мольбой воскликнула лжевдова. – Неужели вы с ним в сговоре? Этот негодяй похитил меня и не отпускает. Пожалуйста, помогите мне!
Бердок окинул ее своим непроницаемым взглядом и снова повернулся к Дэвиду.
– Так что насчет печатки? – напомнил Дэвид.
– Она сказала, что передумала, решила оставить на память о супруге.
Дэвид бросил на него подозрительный взгляд, но Бердок отступил назад, беспомощно развел руки и воскликнул:
– А что мне оставалось делать? Не обыскивать же! Думаю, вы справитесь с этим лучше меня.
Дэвид повернулся к девушке, сидевшей напротив, – побледневшей от страха, но от этого не менее красивой.
– Да, думаю, вы правы, – усмехнулся Дэвид и стукнул кулаком по крыше. – Поехали!
Взгляд девушки заметался между его лицом и драгоценностями в руке, и едва слышно она проговорила:
– Отпустите меня. Пожалуйста, сэр, умоляю вас…
– Конечно, что же еще тебе остается. – Он поднял за цепочку карманные часы. – Их ведь украли в дилижансе, да? Они принадлежали тому толстяку, от которого пахло луком. Как же его звали?
Дэвид поворачивал часы то одной стороной, то другой, делая вид, что рассматривает, а сам краем глаза наблюдал за девушкой. Она сидела напряженно, вцепившись пальцами в обивку сиденья, и походила на готовую к прыжку кошку. Наконец, положив часы в карман, он сказал:
– Впрочем, это не важно. Я сообщу полиции, и там сразу узнают его имя.
Девушка ничего не сказала, лишь пристально посмотрела на него, а он продолжил беспечно – так, словно говорил о погоде:
– Как я понимаю, ты сообщница тех разбойников. Иначе откуда бы у тебя взялись краденые вещи? К счастью для тебя, они меня не интересуют. Мне нужна лишь печатка. Впрочем, и мои часы тоже: не зря же я потратил столько времени, разыскивая тебя. Как только все вернешь, я тебя отпущу.
– У меня ничего нет, – сказала воровка.
– Значит, придется отыскать, – с улыбкой заявил Дэвид. – Пошли записку своим подельникам.
– Но я не могу!
Ситуация складывалась довольно забавной, и Дэвид вздохнул, не переставая улыбаться:
