Чекан для воеводы (сборник) - страница 19



– Ты, что ли, дядя Ферапонт? Лазаешь тут в неурочное время… – тихо сказал он.

– А то кто ж, – выдохнул Ферапонт, сразу признавший Прошку. – Ты, гляжу, живой остался? Бог тебя спас. А вот нашего хозяина Бориса Васильевича Шеина Бог прибрал. Царствие ему небесное!

– Знаю, – кивнул Прошка. – Я видел, как он поднял в воздух цельную польскую батарею. Геройский был у тебя хозяин.

– Ты, видать, больше моего знаешь. Стало быть, надо тебя с собой захватить для того, чтобы в точности исполнить последнюю волю нашего батюшки.

– Ладно, о его последней воле после расскажешь, – заторопился Прошка. – А сейчас нам с тобой самое время ноги уносить отсюда, пока не поздно.

– Вот и я про то, – согласился Ферапонт. – Ты, помнится, говорил о каком-то подземном ходе из крепости?..

– Точно. Начинается он во дворе кабака Кузьмы Окорокова. Знаешь такого?

– Как не знать? Да только дом-то его вместе с кабаком сгорел до тла. Пожгли его вороги, я сам видел…

– Не беда, дядя Ферапонт, авось да небось выберемся. А это шкатулка, что у тебя в руках – все твои пожитки?

– Все. Пожитки наши жидки, – усмехнулся Ферапонт. – Успел из дома только эту шкатулку спасти перед тем, как ворвались к нам святотатцы и разбойники, чтобы грабить да жечь. В ней, Прошка, все теперь мое достояние. В ней, да вот в этом чекане. Топорик этот завсегда при воеводе был, как оберег. А вот в последнюю свою вылазку на врага не взял его воевода с собой. Так я тебе его дам, ты ведь с ним половчее управишься в случае чего…

– Чекан – это хорошо. Побъемся еще! А вот золото, брильянты в твоей шкатулке – это на том свете нам не понадобится, – усмехнулся Прошка, тут же приведя строки из Евангелия, которые часто повторял станичный голова Сусалов: – «Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют, и где воры подкапывают и крадут».

– Нет, братец, здесь лежит куда большая для меня драгоценность – послание батюшки воеводы к нашей матушке Евдокии Никитичне. Нельзя даже помыслить, чтобы сие послание попало в лапы нечистого…

– Тихо! – неожиданно прервал Ферапонта Прошка. – Упомянул нечистого, он тут как тут! Чертей во плоти целых пятеро…

Действительно, недалеко от беглецов прошли, гремя оружием, пятеро королевских наемников, все еще продолжавших рыскать по крепости в поисках живых защитников и хоть каких-нибудь ценностей.

– Пронесло, – переведя дух, перекрестился Ферапонт.

– Иди за мной и не отставай, – сказал Прошка, направляясь в ту сторону, где находилось кабацкое пепелище.

Через полчаса беглецы, воспользовавшись ночной темнотой, добрались до лесной опушки.

– Выбрались, – снова перекрестился Ферапонт, оглядываясь назад.

Вдали горел Сокол, освещая окрестности неверными отблесками пожаров.

– Как полыхает, – снова сказал Ферапонт, – будто погребальный костер…

– А вот и нет, – не согласился станичник. – Я вижу птицу сокола, которая превращается в сказочную птицу феникс. Гляди, как она огненными крылами машет! Вот-вот взовьется в небесную высь, чтобы навсегда остаться в памяти людей…

– Ну и выдумщик ты, Прошка! Такое придумать… А ведь и правда крылами машет, словно феникс…

Глава 7. Планы меняются

У короля Батория снова разболелся живот и потому его совершенно не обрадовал доклад маршалка Грифовского, возглавившего после гибели пана Ястребовского полк королевских гусар. А ведь в этом докладе говорилось о «блестящей победе над неприступной крепостью Сокол доблестных польских рыцарей».