Анатолий взял в руки толстую пачку денег, протянутую ему Ильёй:
– И сколько, интересно, здесь получилось?
Ответ был каким-то странным, и Карпов даже переспросил:
– Не понял, объясни.
– Десять подъёмов.
– Ну, объясни, что это значит.
А значило это, что каждый рубль, вложенный в поездку, с учётом всех затрат на паспорта, визы, путёвку и прочее, даже на ту взятку в Ялте, которую Лёвке пришлось дать таможеннику и которую они поделили на четверых (при этом даже за вычетом того, что они оставили себе для личного пользования), обернулся полноценным «чириком», что в переводе с Лёвкиного жаргона означало десять рублей. Таким образом, потратив около полутора тысяч рублей на всё про всё, Анатолий получил на руки больше пятнадцати тысяч.
Сумма оказалась не баснословно большой, ему приходилось и получать, и тратить значительно больше, но та лёгкость, с которой она досталась, привлекала. При этом самым главным были даже не деньги, а тот азарт, который охватил его там, на тротуаре около гостиницы, когда он, как мальчишка, бегал вверх-вниз за каждой новой игрушкой, продаваемой явно с нарушением закона в чужой стране неизвестно кому из рук в руки.
Анатолий достал из кармана и раздал всем паспорта со штампом, разрешающим выезд из Союза, и визой на поездку в Турцию.
– Когда и каким образом едем? – деловым тоном спросил Илья.
– Я прошу прощения, – ответил Анатолий, – но в ближайшие недели две, а то и три я никуда не смогу поехать. Очень много проблем, которые должен разрулить именно я, а затем, уже в первых числах октября, мы с женой уезжаем отдыхать в Югославию. Я об этом даже не подозревал, подсуетились мои коллеги, пока я по командировкам мотался. Мы уже сдали в Интурист документы на оформление. Представляете, – спросил он и сам с удивлением улыбнулся, – нам выдадут новые паспорта, так что в следующий раз процедура упростится. С одним паспортом можно будет ездить, пока другой в ОВИРе лежит.
– А разве можно иметь два паспорта? – удивлённо спросила Нина.
– Ай, сейчас там такой бардак начался, что, по-моему, можно всё.
Лев, который был непривычно тих, вмешался в разговор, сообщив такую новость, что у всех сразу же испортилось настроение:
– Я тоже поехать никуда не смогу: нога сильно разболелась, палец распух и как-то странно выглядит. Сегодня был в поликлинике, а завтра ложусь в больницу. Сказали, что это срочно.
После этого огорошившего всех известия разговоры смолкли и все потихоньку разошлись.
В первых числах октября Анатолий с женой вылетели в Югославию. Поездка была фантастической, всё оказалось и увлекательно, и занимательно, и познавательно. Самое интересное, что там, на берегу Адриатического моря, ему удалось использовать опыт, полученный в Стамбуле. Удивительно, но вся группа взяла с собой различный товар, который с успехом удалось продать на местном импровизированном базарчике.
По возвращении Карпов первым делом позвонил Илье, чтобы узнать, как дела у Льва. В то, что ему сказал приятель, не хотелось верить.
– Представляешь, у Лёвки диабет. Врачи говорят, что это сильно осложняет лечение травмированного пальца. Дело дошло до гангрены. Спасти жизнь могла только срочная ампутация пальца, операцию уже сделали. Лев в больнице, чувствует он себя нормально, говорит, что, как только всё заживёт, тут же поедет снова.
Анатолий, выслушав эту несвязную речь, почувствовал острую, почти физическую боль. Он настолько привязался к этому необычному человеку, проникся к нему таким уважением, что несчастье, случившееся с ним, воспринял как собственное. Он уже плохо понимал, о чём говорил Илья, и тому пришлось пару раз даже одёрнуть друга, приводя его в норму.
