Человек без прошлого - страница 16

– Любить тебя – дело нехитрое, госпожа. Как можно не любить юный весенний цветок, который источает аромат и умоляет взять всю его нежность и красоту? – Ниов не заметил, как и сам стал разговаривать пафосно, словно читая страницы лириков, – Я мог бы соврать, что вспомнил тебя. Я мог бы полюбить тебя заново. Нужно ли тебе это? Ты любишь Эргона, человека, которого я даже не знаю. Я мог бы… И даже хотел бы, наверное. Но ты – невеста. Я хромой, больной и безумный. Не обманывай себя, Нилия!

Он впервые назвал девушку по имени, отчего она снова отчаянно зарыдала и упала перед ним на колени. Её руки обхватили его ноги. Было неловко. Ниов покосился на портьеру – за ней уже слышались шорохи. Без сомнения, эту сцену наблюдают оба родителя.

– Встань, моя госпожа! Я тебя прошу!

Она прервала рыдания и посмотрела на Ниова снизу вверх. Её голос стал хриплым шепотом.

– Эргон! Видел там, в саду, фонтан с каменными нимфами? Как много вечеров мы гуляли возле него! Там ты поцеловал меня в первый раз. А потом… Помнишь, мы ездили загород – порознь, чтоб никто не догадался? А все всё равно знали! Мы гуляли у истока Астроны, ты ласкал меня под лунными лучами, а потом… Ты так и не решился сделать меня твоей! Ты помнишь? Ты обнимал меня, и мы засыпали в прохладной траве прошлым летом! Это было так недавно! Эргон, ты помнишь?

– Нет, моя прекрасная госпожа, я не помню. Я не помню Астроны, и фонтана с нимфами. Я не помню брата и Каррама. Я не помню Нилии, хотя верю, что мы могли быть счастливы вдвоём с ней. Но я не помню. Все они для меня – лишь персонажи ваших рассказов.

Вероятно, девушке надоело уговаривать хромого безумца. Она поднялась, долго вглядывалась в шрамы и в глаза, а потом резко сократила расстояние между их губами и коснулась Ниова. Шрам возле рта мешал в полной мере ощутить нежность губ этой маленькой орхидеи. Ему хотелось утонуть в этом поцелуе. Но Ниов не потерял голову. Он героически стоял скалой и не отвечал на её нежности. О, звёздные предки! Кто бы думал, что выстоять в этой пытке будет труднее, чем в битве с врагами? Он взял девушку за плечи и аккуратно отстранился, косясь на портьеру. Дама на диване словно и вовсе не присутствовала здесь, а девушки вжались в подушки маленькими мышками и жадно хватали подробности этой драмы. Йорег был совсем рядом, он смотрел на них обоих с сочувствием. Ниов был благодарен ему за то, что тот не вмешивался.

Хотя иногда хотелось, чтобы он вмешался. Ниову непросто было не поддаться соблазну и быть равнодушным. Его память упорно спала летаргическим сном. Но много ли надо больному и хромому мужчине, чтобы влюбиться в нежную юную красавицу, которая сама умоляет заключить её в объятия? Летислав дал понять, что отдаст дочь только высокородному жениху. Так стоит ли бередить сердце из-за нескольких возможных вечерних прогулок и пары нежных поцелуев? Ниов взглянул на свою бывшую возлюбленную. Если бы можно было ради неё еще раз броситься в Леду, со скалы, в лапы шипохвосту – он бы сделал это завтра же. Пора заканчивать это.

– Прости меня, госпожа моя Нилия. Позволь мне попрощаться: нога разнылась, и шрамы болят. Я пока всё ещё болен, и если ты позволишь, я удалюсь в казармы.

Она не сдавалась: подняла на него глаза и тихо, так что даже Йорег не слышал, прошептала:

– Шрамы моей души болят не меньше… – ей на глаза навернулись слёзы. Она сморгнула, гордо отвернулась, а потом сурово и решительно продолжила уже в полный голос, – Доброго здравия тебе, Эргон. Отдыхай, любимый!