Лиза снова стала серьезной.
– Я понимаю, это вы меня извините.
– Хотя предположить можно. Слушайте, а нас случайно не снимают скрытой камерой?
– Я не понимаю, о чем вы.
– Значит, нет, – Лиза на некоторое время замолчала. При этом она не переставала искоса изучать своего попутчика. Их глаза периодически встречались в зеркале автомобиля. – Сегодня много людей оказалось без документов, жилья и средств к существованию. Они тоже попали не в свое время. Увы, сейчас оно называется перестройкой или временем рыночных отношений, а какие они, эти отношения, мало кто знает.
– Да, мне это уже объяснили.
– На кладбище, – девушке снова стало весело.
– А где же еще?
– Неплохое место для юридической консультации.
– Для осмысления прошлого и настоящего.
– Словом, вы время даром не теряли. И с кем же вы там познакомились, если не секрет?
– Один – бывший начальник КБ, другой – бывший старпом, третий – бывший майор.
– А вы – бывший статский советник. Эдакий квартет бывших.
– Как у Крылова. Никак не сыграть мелодию новой жизни.
– Скоро все может так сложиться, что очень многие окажутся без прошлого и станут бывшими. И что же они там делали в такую рань?
– Не знаю, говорят, бутылки собирали.
– Странно, в городе немало мест, где этого добра куда больше, чем на кладбище…
Снова наступило тягостное молчание. Михаил понимал, что не надо было говорить о том, что нормальному человеку кажется нереальным. Не надо было обрушивать на эту милую хрупкую девушку свои проблемы. Какая глупость – грузить другого своей правдой, изрядно похожей на смесь лжи и фантазии. Все было бы иначе, если бы он говорил о простых и понятных вещах. Надо было говорить о том, что девушке нравится, рассказывать ей интересные и веселые истории, шутить и увлекать заманчивыми словами вслед за собой, за романтические горизонты. Или просто сочинять и откровенно врать, это все любят. Ведь кому нужна голая правда? Но его словно зациклило. Он все еще не мог оправиться от своего скачка во времени. Между ними стоял целый век, целая пропасть, и переключиться на новую жизнь он никак не мог. Михаил понял, что тема исчерпана и он упустил свой шанс. Сейчас они доедут до конечной точки и распрощаются навсегда. Сама жизнь, судьба, случай дали ему этот шанс, и он им не воспользовался. Он понимал, что оставшийся миг – это гораздо больше и важнее, чем пропущенные сто лет. И надо было хвататься за него обеими руками. Сейчас это было самое дорогое. Надо было говорить, хоть что-то, но продолжать говорить. Черт с ним, с прошлым, новая жизнь дает новый шанс! А на весьма мудрое замечание девушки Михаил совсем не обратил внимания.
* * *
19 апреля 1991 года. Десять часов утра.
Литейный проспект, дом 6.
– Товарищ майор, ваш информатор на линии, переключить?
– Да… Слушаю.
– Он объявился два часа назад на Смоленском кладбище. Одежда, правда, у него какая-то допотопная, а так вполне адекватный человек. Говорит, что сбежал из дурдома на Пряжке. Около получаса назад мы с ним расстались. Он вышел на Малый проспект и чуть было не попал под машину, белый пикап «иж комби» – народное корыто. Номер я не разглядел. За рулем девушка. Он сел к ней в машину. Сейчас они направляются в сторону Кораблестроителей.
– Вы познакомились с ним?
– Да, рапорт пришлю сегодня.
– Ваше мнение.
– Расстались как настоящие друзья. Я даже сказал ему, что живу на Пятой линии.
– Это хорошо. Возможно, он этим еще воспользуется. Перенесите наблюдение по вашему адресу.
