– Может, перейдем на «ты»?
Павлу тоже хотелось этого. За час общения у него возникло ощущение, что перед ним родной человек, поэтому он с радостью согласился.
Они шли по тропинке, справа от них на большой зеленой поляне одиноко возвышался огромный дуб с раскидистой кроной.
– Давай я тебя сфотографирую на этой поляне, – предложил Павел.
Лана охотно согласилась, но потом вспомнила, что в памяти ее фотоаппарата не осталось места.
– Ничего. Я на свой, – решил Павел, обрадовавшись тому, что будет повод спросить адрес девушки, чтобы выслать ей фото. Ему почему-то хотелось продолжить общение с Ланой, несмотря на то, что они из разных городов.
Пока Павел фотографировал Лану, он почувствовал ее, как будто сблизился с е душой. Она, как колокольчик с нежными хрупкими лепестками, до которых дотрагиваешься бережно, с осторожностью, чтобы не повредить.
Лане явно нравилось позировать, но делала она это настолько естественно, так же просто, как дышала – свободно и непринужденно. В ее движениях была легкость и грациозность. Она, словно парус в солнечный день, степенно плывущий по волнам, неторопливой походкой уверенно и элегантно шла по городу.
Пробираясь через зеленый и цветущий парк, Павел и Лана вышли к дороге и оказались у светофора.
– Куда мы идем? – Лана оглянулась по сторонам, как будто выбирая маршрут.
– Предлагаю зайти в какое-нибудь кафе и подкрепиться. По-моему, пора уже.
– Я только за. Уже давно кто-то бурчит и пинает живот.
Поблизости никаких кафе не было, поэтому они пошли дальше, по-прежнему увлеченные разговорами. Иногда они останавливались, чтобы постоять на мосту и послушать бурлившую Влтаву или полюбоваться шедеврами архитектуры. Они прошли уже не один километр, но никакой усталости не было. У обоих только был прилив энергии и желание двигаться дальше.
Они оказались на Рессловой улице.
– Смотри! Это же танцующий дом! – воскликнула вдруг Лана. – Я читала о нем. Танцующий дом – это метафора танцующей пары, в шутку называется «Джинджер и Фред» в честь пары Джинджер Роджерс и Фред Астер. Смотри, одна из двух цилиндрических частей, та, что расширяется кверху, символизирует мужскую фигуру Фреда, а вторая часть здания визуально напоминает женскую фигуру с тонкой талией и развевающейся в танце юбкой. Это Джинджер.
– Правда, слева конструкция напоминает женщину, а справа – мужчину, – заметил Павел. – Интересно, что это за стиль?
– Хм. Похоже на деконструктивизм.
Завернув за танцующий дом, они пошли дальше. Кафе поблизости не было.
– Вот как всегда в Европе. Когда ты сыт, кафе одно за другим встречаются в каждом переулке. Стоит только проголодаться, обойдешь полгорода, так ничего и не найдешь, – подметила Лана.
– Вон там, кажется, что-то похожее на кафе. Что ж, тогда мы почти пришли.
Они перешли дорогу и оказались у дверей пиццерии с яркой завлекающей вывеской. В пиццерии было уютно. Большие столы из массива и стулья со спинками, обитыми черной кожей, выглядели благородно и неизбито. Лана сразу же облюбовала столик у окна.
– Что закажем? – Павел предложил сделать выбор Лане.
– Раз мы в пиццерии, то попробуем пиццу и хваленого чешского пива – ведь мы в Праге.
Подошел официант и положил на стол меню. Проголодавшиеся быстро определились с выбором, задав несколько вопросов по-английски официанту. Через пятнадцать минут пицца уже была на столе. Ароматы пармезана и паприки витали над столом и усиливали аппетит.
