– В таком случае, – сказал праведник, – суди его так, как судили его люди. Глас народа – глас Божий.
– Люди вообще склонны ненавидеть друг друга, – ухмыльнулся Бог. – Разумеется, его ненавидели, но больше боялись, а страх убивает ненависть. Поэтому его боялись, как боятся стихийного бедствия: землетрясения, пожара или чумы. Вся ненависть обращалась на его слуг и исполнителей его приговоров. Более того, многие радовались его злодействам – когда они касались не их самих. Когда он истязал и казнил аристократов, толпа рукоплескала, ибо она ненавидела всех, кто выше их. Когда же правитель казнил и истязал мятежников, уцелевшие аристократы радовались, ибо народ они ненавидели больше, чем его. Кстати, многие люди, получив от правителя Нод те или иные благодеяния, даже мелкие, были ему благодарны – ибо получить благодеяние от того, кого все боятся, очень почетно. Таковая уж природа человеческой души, что она ценит лишь те блага, которые получает от злых, дары же добрых бесконечно презирает… А уж когда он осквернял храмы и казнил жрецов, втайне радовались все, ибо людям свойственно ненавидеть светлых богов. Между нами говоря, у них есть на то основания – ибо мы, хе-хе, сотворили мир и людей именно для того, чтобы издеваться над ними: ведь нет ничего приятнее, чем мучить тех, кто превосходит тебя по разуму и достоинствам души, но лишен твоей силы. И потому-то человек и создан светлыми богами по образу и подобию Истинного Божества, что нам, богам, приятно топтать лик Единого, в которого мы веруем и которого презираем… Но я отвлекся – давай-ка обратимся к тебе. Если его боялись, но многие и любили, то тебя презирали решительно все. Даже те, кто записывал твои изречения, не помогали тебе, более того – гнушались тобой. И если спросить твоих современников, чего ты заслужил…
– Я понял, – сказал праведник. – Нет правды на земле, потому что нет ее и выше.
– Ты меня понял, – широко ухмыльнулся Верховный. – Знай, что в шоколаде – правильные люди, всегда одни и те же, при всех властях и порядках, на земле и на небесах. Им всегда хорошо, а другим всегда будет плохо, ибо так устроен мой мир. А теперь, когда ты это понял, я скажу тебе приятное. Я пошутил. Я не отправлю тебя в ад, а награжу райским блаженством. Твоего же врага я отправлю в ад, где ему, честно говоря, самое место. Но не потому, что ты или он этого заслужили, а потому, что так хочу я.
– Зачем же тогда была нужна эта комедия? – спросил праведник.
– Потому что издеваться над законом… нет, даже над самой идеей закона и справедливости – это еще приятнее, чем издеваться над людьми, – рассмеялся Верховный. – Хотя, пожалуй, открою тебе один секрет богов. Мы стараемся так запутать все дела, чтобы даже если Он – Тот, Которого мы все-таки немножечко боимся – все-таки обратит Свое внимание на наш ничтожный мир, то и Сам не сможет распутать завязанные нами узлы и восстановить справедливость, которая ему так дорога. Посрамить Единого – вот наша цель. А теперь иди, вкушай райские кушанья, обнимай ангелов и вообще наслаждайся. И помни то, что здесь произошло. Помни хорошенько.
– В таком случае, – сказал праведник, – я предпочту ад. К мучениям я как-нибудь притерплюсь, ведь у меня в запасе вечность. Но твой рай – после того, что я узнал – будет для меня гораздо худшим наказанием.
– Именно поэтому, – Бог богов откинулся на своем троне, – я и отправляю тебя туда. Рай – это тоже наказание, и ты его заслужил. Взять его!
