– Позвонил знакомому налоговику. Он обещал проверить, но нужно время.
– Вот это уже дело.
– Думаешь, что-нибудь всплывет?
– Что-нибудь всегда всплывает.
– Профессиональная мудрость?
– Цитата из паблика Стэтхема.
– Уважаю…
Мы помолчали, наблюдая за бугаем через две машины от нас. Борис шатался вокруг минивэна, кого-то ожидая. Из дверей школы ломанулись дети.
– Ты звонил ей вчера? – спросил я.
– Кому?
– Насте.
– А… Нет.
Женёк сложил руки на груди, сжавшись в комок.
– Чего ждешь? Прилета марсиан?
– Ты вчера всю охоту отбил. Затушил робкое пламя надежды. Я решил не звонить понапрасну.
– Она с кем-то встречается?
– Вроде нет.
– Тогда не тупи.
– Я не туплю. Настроения не было.
Я покосился на товарища. Он смотрел прямо перед собой.
– Что было между вами в школьные годы?
Женя лишь презрительно фыркнул, покачав головой.
Шеллин привалился плечом к кузову фолькса, закурил.
Я сказал:
– Мне все равно надо кое о чем порасспрашивать Настьку. Хочешь, поехали со мной? Я задам вопросы и отвалю, а ты уже сможешь развить тему.
Женя таки соизволил повернуться ко мне.
– Чего это ты такой добренький вдруг?
– Просто уже и не помню, когда в последний раз ты был с девушкой.
– А ты?
– Я – другое дело.
– Неужели?! Неприкаянный воин-самурай? Одинокий волк?
– Когда у тебя в голове перманентный нейрошум из десятков сигналов, большую часть которых ты не знаешь как интерпретировать, хочется забиться в дальний угол. Подальше от людей. Амурные дела превращаются в балласт.
– Поплачь еще…
– А ты не язви. Я, между прочим, помочь тебе хочу. Ты самый умный парень из всех, кого я знаю. Почему тогда вечно теряешься, когда приходит время штурмовать крепости?!
Женёк подобрался.
– Вон Эльвира! Похоже, дождались.
Я понял, что разговор исчерпан, и переключился в рабочий режим.
Суета у ворот школы начинала нарастать. Один за другим подъезжали автомобили родителей учеников. Эльвира с рюкзаком на плече стояла у выхода и, активно жестикулируя, созывала школоту. Вокруг нее быстро собралась стайка ровесников. Детей постарше я не увидел. Всего набежало человек десять.
Орава погрузилась в салон, фолькс тронулся вдоль улицы. Я вырулил из ряда и покатил следом.
Колесили мы недолго. Минивэн свернул на площадь Ленина, которая во времена детства моих родителей считалась центром города, а ныне – его историческим придатком. Фолькс остановился возле двухэтажного здания, построенного посреди участка с круговым движением.
Мы описали дугу, съезжая к скверу, припарковались так, чтобы располагаться параллельно фургону, и стали наблюдать в окно с моей стороны.
Малышня высыпала из салона. Вновь собрав мальчишек и девчонок вокруг себя, Эльвира завела мелюзгу в здание.
– Куда они? – спросил Женя, разглядывая вывески с названиями заведений над входом. – В кальянную, что ль?
– В антикафе. Достань бинокль из бардачка.
Женя вытащил мощный армейский бинокль, протянул мне. Я попытался рассмотреть водителя вэна. Борис выпрыгнул из кабины, снова закурил, прошелся вокруг «фольксвагена», проверяя колеса.
– Вылез, да? – спросил Женя.
– Ага.
– Наверное, он штатный водитель «Гретель». Развозит детишек, мотается туда-сюда. Дай посмотрю.
Я отдал бинокль другу.
– Вот это детина! – проговорил Женёк. – Даже крупнее, чем на фотках. А чего он бледный-то такой?
– Пойди спроси.
– Сожрет еще…
– Ты когда планируешь пробивать их всерьез?
– Завтра начну. А что?
– Вот этого кренделя надо бы проверить особенно, – сказал я. – Не удивлюсь, если у него отсидка за плечами.
