Лёша не мог позволить себе долгих размышлений, ибо он тут не за этим. Да и с концентрацией у него всё в порядке, просто парень лишь в третий раз в жизни видит труп и пока что не успел привыкнуть к духу смерти. Впрочем, сейчас он считает, что к этому невозможно привыкнуть.
– Алексей Сергеевич, как будем поступать? С кем мне поговорить? Судмедэкспертом, криминалистом или с той женщиной, что позвонила в полицию? Или у вас для меня другое задание?
– Пожалуй, поговорите с женщиной.
– Будет сделано! – и полный удовлетворения он размашистой походкой отправился выполнять поручение.
Лёша вздохнул от поведения коллеги и пошел за предварительным отчётом к судмедэксперту.
– Здравствуйте, Иван Соломонович! Что вы можете сказать?
– Ох, Лёшенька, поверь мне, я бы мог много чего тебе сказать. И восхититься погодой, и пожаловаться на противный парфюм нашего криминалиста, из-за которого вашему покорному слуге пришлось открыть окно в машине и безнадёжно надеяться на то, чтобы не простудиться. Но ты, вполне вероятно, спрашивал о трупе.
– Вы как всегда в точку, – улыбнувшись из уважения, ответил сыщик.
– Что ж, смерть наступила около двух часов ночи, то есть примерно семь часов назад. Предварительно могу сказать, что парень умер из-за удара об этот камень. И седой человек с большими глазами указал на булыжник в полуметре от них. Убедившись, что слушатель посмотрел, продолжил:
– Но вот странно, что по такому сценарию причиной смерти является потеря крови, и тогда здесь всё должно об этом свидетельствовать. Однако, как вы видите (старичок обвёл рукой полукруг): следов её большого количества нет. Увидев смятение в молодых глазах, Иван Соломонович заключил:
– Но как всегда, все точности и подробности в морге.
– Спасибо, я понял, – задумчиво вымолвил следователь.
– Привет дяде передавай.
– Непременно, – не сразу уловив столь резкий переход, ответил парень.
«С одной стороны, любая странность – возможная зацепка для выхода на что-то большее, с другой же, что-то странное есть всегда, если вдуматься. Сыщик должен соблюдать баланс, а это непросто. Только спокойно, не хватало ещё поплыть спустя пять минут после „знакомства“ с обстоятельствами дела».
Под аккомпанемент этих мыслей Лёша аккуратно прошёл немного (всё-таки место преступления, а не просто берег у озера) и оказался около своего давнего приятеля, а может даже и в какой-то степени друга, Никиты Скворцова.
– Здравствуй, Ник! Чем порадуешь? – стараясь выглядеть естественным, начал беседу Лёша.
«Да уж, я думал, что Иван Соломонович брезглив на старости лет, но уж точно не в вопросах обоняния».
– Комплиментом фотке, которую выложил час назад. Остальное, к сожалению, едва ли может радовать, – довольно сконцентрировано ответил Никита.
– Ох, да ты вынуждаешь меня краснеть, – моментально ляпнул в ответ следователь, но столь же скоро осознал, что эта реплика не подходит под его стратегию вести себя как суперпрофессионал и большой мальчик и, решив сразу же прекратить неформальность, добавил:
– Не томи.
– Есть три факта. Каждый обладает определённым уровнем странности. Говорить по возрастанию? – изучая друга в новом служебном качестве, спросил криминалист.
– Пожалуй.
– Ну, поехали. Факт первый. Уровень нулевой. Следов необычных нет, на подошве следы песка и до этого асфальта, то есть банально сначала шёл по этой дорожке, – сопроводив указанием, сказал Ник, – а затем сошёл поближе к озеру на песок.
