- Таня! Неси третью! – скомандовал он.
- Это что?! – не понял Якут.
- Если у него четвёртая, ему любая подойдёт, – сказал врач. – Лишь бы резус совпадал. Так что третья группа – самое оно.
- Но если ли он умрёт …
- Я помню, – с неожиданным спокойствием сообщил врач. – Всё обойдётся. Если бы у него первая была, тогда да, тогда никакую другую нельзя. Только первую. А для четвёртой – тут любая. Таня, неси!
Но Якут жестом показал одному из своих спутников: проводи, мол. Он этой Тане уже не доверял.
«Медик» принёс кровь. Таня на подставку почему-то установила бутылку не с кровью, а с прозрачным, как слеза, физраствором.
- Почему?! – дёрнулся Якут.
- Так надо, – сказал врач. – Начинают с физраствора. Чтобы убедиться, что игла попала в вену. Потом просто поменяем бутылки …
Медсестра дрожащими руками пыталась вогнать в вену толстую иглу. Не получалось. Врач увидел это, отстранил Таню:
- Я сам! Кто у нас сегодня в хирургии, Тань?
- Мандрыкин.
- Зови сюда!
Врач нашёл, наконец, вену.
Медсестра попятилась к двери.
- Стоять! – быстро сказал Якут.
- Нужен хирург, – пояснил врач. – У пациента кисть отсечена. Что это было?
- Топор, - коротко ответил Якут.
- Вот видите. Рана не обработана. Просто жгутом перетянули. Тут без хирурга нам никак. Вам же он живой нужен?
- Хирург?
- Нет, ваш подопечный, – кивком головы указал на «Геннадия» врач.
- А-а, да. Живой.
- Без хирурга – никак, – повторил врач.
Он уже заменил физраствор на кровь.
- Всё, – сказал врач.- Теперь будем наблюдать. И скорее бы хирурга.
В его упорстве Якуту чудился какой-то подвох. Хочет выпроводить медсестру? Да, похоже. Медсестра поднимет тревогу.
- Иди сюда! – поманил Якут врача.
Вышли в коридор.
- Как, говоришь, фамилия хирурга?
Якут достал из кармана глушитель и присоединил к стволу пистолета. Врач следил за его манипуляциями с обречённостью человека, приговорённого к смерти.
- Оглох? – терял терпение Якут. – Фамилия!
- Мандрыкин.
***
Дверь больницы была заперта. Клава подёргала за ручку, но никто ей не открыл и даже не отозвался. Тогда она обошла больницу и увидела открытое окно. Клава без колебаний полезла в оконный проём. Это была одна из больничных палат. Десяток коек. Мужики. Почти все спали, ещё слишком рано. Но один бодрствовал. Он как раз извлёк из тумбочки початую бутылку водки и пустой стакан. Но тут увидел появившуюся в окне гостью, вздрогнул от неожиданности, звякнуло в руках у мужика стекло, он обездвижел. Прекрасная, как утренний сон, Клава призраком проскользнула к дверям.
- Халат накинь, – хриплым голосом напомнил призраку прекрасной дамы мужик. – Заругают, блин.
Клава сорвала с вешалки белый халат и проскользнула за дверь.
Пустынно и тихо было в больничном коридоре, и лишь где-то далеко впереди слышался неясный шум. На тот шум Клава и пошла, осторожничая.
Это был старик-лифтёр. Он бормотал себе под нос проклятия. Из свежей ссадины на его лице сочилась кровь.
- Они наверху? – осведомилась Клава.
Чутьё подсказывало ей: она на правильном пути.
- Да, – сказал старик. – Сволочьё! Это не врачи! Это не пойми кто!
Клава не дослушала его, уехала наверх. Лифтёр даже не сделал попытки её сопроводить. Он не питал иллюзий по поводу гостей.
И на втором этаже было безлюдно. Лишь промелькнула женщина со шваброй и ведром, и исчезла. РЕАНИМАЦИЯ. На эту надпись Клава среагировала. Подошла к двери, прислушалась. Тихо. Приоткрыла дверь. Никого. Тогда она решилась и переступила через порог.
