В этот момент заулюлюкал и запрыгал на стуле еще один обитатель сна, вдруг возникший за правым плечом Гриви. Это был Мартин Браун – по-прежнему в больничной одежде и с кровью, капающей из открытого воющего рта. По неизвестной Полу причине он стучал пальцами по старой печатной машинке, словно делая некие заметки. Его присутствие стало новым и довольно неприятным дополнением. Пол старался не отводить взгляда от осла, поскольку даже во сне от вида крови у него сводило живот. Недовольный тем, что его игнорируют, Браун вскочил со стула и обежал вокруг стола, сгорбившись, как шимпанзе. Он исчез из поля зрения, но костлявые руки обхватили шею Пола. Пол стал отрывать руки от себя, но старик был невероятно силен. Гриви продолжил чтение:
– «…Третье: чтобы развить свои моральные качества, он должен не менее шести часов в неделю заниматься благотворительностью, документально удостоверяя в этом мистера Гриви».
Пол закричал, ощутив вонзившиеся в его правое плечо зубы Брауна. Он стал дергаться, пытаясь высвободиться, а Гриви меж тем продолжал бубнить. Руки Брауна принялись стаскивать его со стула. Пол посмотрел на вечно недовольное лицо Фиделмы.
Чья-то рука легко затрясла его за левое плечо, и он услышал другой голос – более мягкий и далекий.
– Пол? Пол? С тобой все в порядке?
Пол оглянулся и увидел над собой Бриджит Конрой, глядевшую на него с обеспокоенным выражением лица. Это тоже было нечто новенькое.
А потом давление костлявых рук усилилось, и он закричал.
Задыхающийся Пол вздрогнул и проснулся, немедленно увидев над собой участливое лицо Бриджит.
Флуоресцентный свет и запах антисептика. Накрахмаленные простыни, слишком туго натянутые и стеснявшие тело. Он понял, где находится. В больнице. Пол опустил голову на подушку, слушая в ушах стук собственного сердца. Теперь, когда ответ на вопрос «Где?» получен, за ним последовали вопросы «Кто?», «Когда?» и в особенности «Почему?». Пол несколько раз глубоко вдохнул.
– Как себя чувствуешь? – спросила Бриджит.
Придя в себя, Пол вдруг вспомнил, какое чувство должен испытывать к Бриджит, а именно – чувство негодования.
– Супер. Спасибо, что спросила, – ответил он.
– Я очень извиняюсь… – произнесла она.
– За что? За то, что меня чуть не зарезали? Да ладно, не бери в голову. У меня все равно не было других планов на вечер. К тому же мне дали кучу бесплатных наркотиков, так что я еще и в плюсе.
Она попыталась заговорить, но он не закончил. Пол прокручивал этот разговор в голове несколько раз, так что ему было что сказать. Включив внутренний суфлер с заготовленными репликами, он решительно продолжил:
– А может… ты хочешь извиниться, что пришлось брать дополнительные анализы, чтобы узнать, не содержала ли кровь, которой кашляли мне в лицо, какую-нибудь заразу? Или за то, что теперь я стал подозреваемым в убийстве? – голос Пола стал повышаться вместе с растущим внутри негодованием. – За что именно ты собралась просить прощения?
– Ну… за это все… – голос Бриджит дрогнул, глаза стали наполняться слезами.
– Не смей! – перебил он, укоризненно вытянув палец.
– Что?
– Даже не думай об этом, черт тебя дери!
– О чем?
В голосе Бриджит послышалась легкая нотка раздражения. Она прижала костяшки пальцев к уголку глаза.
– Ты поняла, – ответил Пол. – Не вздумай плакать! Я имею полное право на злость. Не смей его меня лишать!
Бриджит покивала в знак согласия.
