Чувство родства – при всём его органическом, инстинктивном характере – служит начальной школой понимания других жизненных связей, более высоких и более значительных. Оно даёт нам ключевые переживания, которые помогают отличить естественную иерархию отношений от главенства и подчинения, основанных на силе.
Социальное чувство помогает ощутить единое пространство сосуществования людей, переплетение судеб. Подводит к возможности соборного восприятия жизни. Ведёт от переживания своей личной судьбы к переживанию судьбы народа, судьбы человечества. Мы расширяем восприятие жизни до принципиально других масштабов, и это располагает нас к следующим ступеням постижения.
Чувство призвания ориентирует нас в окружающем мире стратегически. С его помощью мы угадываем и осуществляем, насколько удаётся, свою собственную жизненную роль. И через собственное призвание можем ощутить тот замысел, который лежит в основе мира, одухотворяет его и наполняет смыслом.
Чувство дружбы преображает наши житейские отношения с особым для нас человеком. Дружба помогает освобождаться от бытовой и психической механики, соединяя людей душевной и духовной связью. Показывает нам, какими могут стать отношения между людьми, когда они открыты верхнему свету.
Чувство долга служит стержнем натуры для многих людей. Оно приучает нас к радости творческого подчинения более высокому началу. К осуществлению своей роли в русле более широкого замысла, даже если мы не можем полностью охватить его.
Чувство логики (а логику по всем признакам естественнее считать одним из чувств, чем отождествлять её с разумом) несёт колоссальный заряд ощущения гармонии и разумности мироздания. Логика позволяет нам упрочить мировосприятие, прокладывая тропинки от переживания к переживанию, связывая друг с другом факты, восходя от мелких подробностей жизни к общим принципам бытия.
Каждое из этих чувств способно дать нам свои представления о том, о чём более прямо и глубоко свидетельствуют и разум и чувство веры. Различные виды переживаний схожи в одном: чем глубже эти переживания, тем острее ощущение внутренних реалий, связанных с ними. Среди них мы и находим ориентиры, говорящие о Высшем.
Таким образом, философия, устремляя внимание на внутренний мир человека, соприкасается здесь с религиозной проблематикой практически во всём. Свидетельства о Высшем разнообразны. Каждому из наших главных чувств есть что сказать об этом – лишь бы мы готовы были слушать.
Как бы объяснить, каким был Пофя? Ну, вот такой – с руками-ногами, со щеками и носом. В общем, обычный. Была, правда, у него одна особенность. На всё он буркал: «Ну и что?». Впрочем, что в этом особенного?..
Он дружил с Нигугу, хотя она была на него вовсе не похожа. То есть руки-ноги у неё тоже были, но гораздо изящнее. Правильнее сказать: ручки и ножки. Ну, конечно, и щёчки, и носик. Она никогда ни на что не буркала. И вообще предпочитала мудро помалкивать.
Жили они в Карнавальной стране. Все там ходили в масках. Да-да, совершенно все. Пофя и Нигугу тоже. Они друг друга без масок никогда и не видели. Румянец на щеках у них был нарисованный, а пофин нос и нигугушин носик – приклеенные. Руки-ноги и ручки-ножки были настоящие, но всегда в карнавальных штанинах и в карнавальных рукавах.
«Ну и что?» – буркал Пофя, если кто-нибудь заводил речь на эту тему. А Нигугу вообще об этом помалкивала.
