Найквист, как и многие коренные жители, часто спрашивал новичков о мире за пределами города, отчаянно нуждаясь в знаниях. И ни в чем больше. Он смирился со своим местом в этом мире и теперь шел по главной улице, едва замечая различия в его жителях. Его сопровождали постоянный гул, треск и шипение электрических цепей и газовых горелок. В дверях магазина стояла хронолог и зазывала покупателей: «Теперь доступны новые шкалы. Не пропустите!» Над улицей сияющим светом переливались огромные рекламные щиты. Самым заметным из них было изображение знаменитой актрисы Аннабеллы Темпо, держащей в руках циферблат, на котором быстро вращались стрелки, управляемые скрытым механизмом. Аннабелла рекламировала «Счастливое изумительно-блестящее время» – один из недавних коммерческих графиков. Ее зубы ярко блестели в свете дуговых ламп.
Найквист вошел в бар, выбрав его исключительно потому, что тот выглядел более пустым, чем остальные. Он заказал сэндвич и пиво. Бармен старательно вытирал стойку полотенцем и поднял глаза на посетителя лишь по окончании работы.
– Который час на ваших часах? – спросил он.
Найквист машинально взглянул на запястье, но все что он увидел, – размытое пятно.
– Я… я не уверен.
– Не уверен? Что это за ответ?
Найквист сосредоточился на циферблате. Он почувствовал слабость, как будто время ускользало от него, но, наконец, с облегчением разглядел цифры.
– Сейчас шесть двадцать пять, – ответил он.
Но названное время ничего для него не значило. Ведь определенно он в какой-то момент подводил стрелки? Почему он не мог вспомнить?
– Утра? – недоверчиво спросил бармен.
– Думаю, да…
– Ну, тогда я не могу продать вам алкоголь.
Найквист устремил взгляд на экран, висящий над баром, на котором поверх изображения двух бокалов пенистого пива красовался лозунг: «Время выпить! Наш спонсор – пивная компания «Троица». Согласно часам под лозунгом, сейчас было двенадцать сорок шесть. Бармен улыбнулся.
– Извини, приятель, для тебя слишком рано.
Найквист огляделся. Несколько человек расположилось за разными столами, а на стуле перед барной стойкой сидел тип, выглядевший как заядлый пьяница. Его губы сжались в жестокой усмешке. Он читал выпуск «Сигнального огня». Найквист повернулся к бармену.
– Просто дайте мне пива.
– Никакой выпивки до двенадцати. Хочешь, чтобы это место закрыли?
Сдерживая гнев, Найквист закатал рукав и изменил время часов на время бара. После этого бармен с грохотом опустил на стойку бокал пива, а привлеченный шумом старый пьяница рассмеялся, и изо рта у него брызнула пена. Его голос резанул по ушам:
– Еще одна жертва, видели?
Найквист покачал головой, не желая вступать в разговор, но мужчина размахивал перед ним газетой.
– Ртуть снова убил. В этот раз на рынке Фаренгейт. Прямо там, в толпе.
Найквист слышал новости по автомобильному радио: в последнем выпуске говорилось о серии убийств, когда на жителей нападали на улице или городской площади или даже в частном доме. Но никто не видел ни убийцу, ни то, как он совершает свои злые деяния. Все видят только результат – мертвую жертву.
– Нанес удар прямо посреди толпы, понимаешь, – повторил старик с пенистой усмешкой. – И потом исчез! Пуф! Просто испарился. Незамеченным. – Он сделал паузу, чтобы глотнуть своего пойла, а затем сложил руки и произнес молитву Спасителю:
– Господь Аполлон, защити нас от всякой тьмы!
Ничего не говоря, Найквист кивнул в знак согласия, но вдруг вмешался бармен, который произнес:
