Другая сторона историзма состоит в том, что большинство антропологических и этических систем прошлого в той или иной степени несут в себе отголосок взглядов на человека и мораль предшествующего времени и, в свою очередь, являются источником и образцом для последующих взглядов и систем. Более того, многие постулаты тех или иных антропологических и этических теорий выкристаллизовывались в полемике с предшествующими системами или остром противостоянии со взглядами современников.
Третий аспект историзма в нашем случае мы видим в том, что чаще всего носители тех или иных этических взглядов проявляли и вполне ясно выраженную политическую позицию, подтверждая, тем самым, слова Аристотеля о политике как конечной цели всякой этики. Именно поэтому выдающиеся создатели этических систем выступали часто как проповедники, пророки и мессии (религиозные реформаторы) (Пифагор, Будда, Конфуций, Сократ, Христос). Мораль, этика всегда и будет на острие общественных проблем, на передовой позиции истории.
Антропология и этика возникают в эпоху «осевого времени» (по Ясперсу), приблизительно в VI столетии до н. э., уже в довольно развитом рабовладельческом античном обществе, одновременно на Западе и Востоке, когда классовые рабовладельческие отношения уже сложились и явились основой для формирования новых форм общественного сознания – морали и философии. В античности антропология и этика выделяются в отдельную область знания, появляются сами термины, их обозначающие.
В эпоху Средневековья антология и мораль попали «в плен» к религии и, как и философия, стала служанкой богословия. Человек стал пониматься исключительно как образ Божий. На протяжении более тысячи лет антропологические и этические воззрения мыслителей диктовались догматами христианской церкви на Западе и ислама – на Востоке. Освобождение морали от оков религиозного сознания началось в эпоху Ренессанса, с развитием капитализма в Европе.
Буржуазное общество XVII–XX столетий сформулировало новый идеал человека и морали. Общество тотального потребления по-новому взглянуло на цель, смысл и назначение человека. XX столетие породило также принципиально новый опыт учения о человеке и его нравственном поведении – марксистскую антропологию и этику, воплотившиеся в ходе широкомасштабного социалистического государственного строительства.
Современные антропология и этика неизбежно несут на себе отпечаток эпохи глобализации, унифицирования национальных культур, учений, взглядов. Мощнейший антропологический кризис рубежа тысячелетий обостряет голос апокалипсической антропологии и этики – этики спасения в условиях надвигающейся мировой катастрофы. В такие кризисные, переломные времена, подобное нашему, рождаются самые яркие, талантливые, эпохальные произведения, вмещающие в себя, с одной стороны, критику уходящей эпохи, с другой стороны, – радость от грядущей зари новой эры. Достаточно вспомнить «О граде божьем» Августина и «Божественную комедию» Данте. Именно переломные, переходные периоды неожиданно вызывают к жизни новые взгляды, новые решения. Наше время тому не исключение. Оно также даст новые имена, новые идеи и новые перспективы в разрешении труднейшей загадки человечества – загадки самого человека.
