– Кому он продавал бумагу?
– Всем, кому она была нужна. Еазеты выпускают и в Южной Америке, и во многих странах Африки…
Фрёлик кивнул.
– А потом, значит, он переключился на антиквариат?
– Точно, – кивнул Арвид.
– Почему?
– Даже не знаю… – Арвид снова выпрямился. – Наверное, причин было несколько. Естественно, самыми важными стали финансовые. С бумагой, перед тем как продавать ее, нужно было повозиться – ну, то есть перемотать остатки на новые рулоны, чтобы потом ее можно было заново использовать в газетном производстве. Пока Рейдар получал остатки за спасибо, производственные и транспортные расходы окупались, но потом и типографии смекнули, что глупо выкидывать деньги… К тому же во всем мире начался экономический спад, а вырубать джунгли тогда еще не додумались. В наши дни бумагу делают из эвкалиптов и дешевой русской древесины… В общем, бумажный бизнес заглох.
– Но все-таки, почему именно антиквариат?
Арвид вскинул голову.
– Почему не что-нибудь другое? – пояснил Фрёлик. – Почему его так заинтересовали предметы старины?
Арвид пожал плечами, развел руками и широко улыбнулся:
– Понятия не имею!
Фрёлик молча смотрел на него. Арвид мелкими глотками пил портвейн и улыбался.
– Наверное, какое-то отношение к делу имела любовь Рейдара к предметам, красивым вещам, – сказал он. – Может быть, на него повлияла и Маргрете – мать Карстена, которая давно умерла. Маргрете была ужасной снобкой. Обожала окружать себя красивыми, дорогими вещами. Но главное, Рейдар вбил себе в голову, что деньги можно делать на отбросах, то есть на том, что другие выбрасывают на помойку. В этом смысле он… Рейдар мыслил очень прогрессивно, так сказать, оказался впереди своего времени. Теперь все перерабатывают, переделывают, пере… не знаю что. Конечно, вы правы. Все должно было начаться с чего-то конкретного. Я уже не помню, с чего именно. Рейдар вдруг начал скупать и продавать всякие диковинки, а потом выяснилось, что мы, все трое, неплохо на этом зарабатываем. Но с чего все началось – я уже и не помню.
Фрёлик записал: «Почему антиквариат? Арвид Ф.-Е. ответа не знает». Он задумчиво погрыз ручку и спросил:
– Вчера вы больше не общались с братом?
– С которым?
– С Рейдаром. Вы с ним потом, позже не общались?
Арвид медленно покачал головой.
Фрёлик неуверенно улыбнулся, не зная, как лучше выразиться.
– А ведь немного странно, верно? – негромко спросил он.
– Что странно?
– Ну… Он сорвал сделку, ранил вашу собаку…
– Я ему не звонил.
– А Эммануэль?
– Об этом вам лучше спросить у самого Эммануэля.
Фрёлик окинул внимательным взглядом сидевшего напротив старика. Он вдруг показался ему брюзгливым и ото всего отрешенным.
– Вы с Эммануэлем вчера ничего не планировали в связи с Рейдаром?
– Что значит «не планировали»?
– А вот что. – Фрёлик закрыл блокнот. – Если бы я, например, столкнулся с таким ожесточенным сопротивлением собственной сестры – брата у меня нет, – я бы, наверное, попробовал с ней поговорить, объясниться. По-моему, такой шаг вполне естествен.
– Конечно, именно так мы и собирались поступить.
– В самом деле? Но так и не осуществили своего замысла?
– Нет.
– Значит, вы не пытались связаться с Рейдаром?
– Нет.
Фрёлик взял блокнот.
– Заранее извините за неприятный вопрос, – осторожно начал он, – но такая уж у меня работа. Я вынужден спросить, где вы были в пятницу вечером.
– Здесь.
– В своей квартире? Один?
– С собачкой Сильви.
