Челтенхэм - страница 36

– Привет, бабуля, – привычно сказал он.

Когда же они с Черри познакомились? Не то сорок седьмой, не то сорок восьмой год, уже отгремело-отполыхало, уже и «Джадж Спектр» начал понемногу клониться к закату, жизнь возвращалась в привычное русло, командировки становились все короче и короче, и вот тогда откуда-то вынырнул этот самый Валериус со своим канительным холдингом. Речь шла о денежных делах, о каких – застрелись, если вспомнишь, но имелась в том беспорядочном хозяйстве еще, как это тогда называлось, изостудия, и вела эту студию на свой страх и риск некая самоотверженная студентка.

Диноэл впервые увидел ее в кабинете генерального босса, куда, как он понял, она прорвалась едва ли не с боем, во время страшнейшего скандала – выражения, впрочем, были самые изысканные и выдавали воспитание, близкое к элитному. Богатство черных волос, острый профиль, джинсовый рабочий комбинезон, глаза какие-то древние и красоты неописуемой. Внутренний калькулятор Диноэла включился автоматически, пощелкал и через несколько секунд сказал: «Допускаю».

– Кто это? – спросил Дин у Валериуса, едва они остались одни.

Тот только сморщился:

– Черри… Не знаю, что с ней делать.

– Для начала, заплати, – предложил Диноэл, быстро уловивший суть противоречий.

К тому времени все любовные пертурбации с Франческой, несмотря на стойкость Диноэловых симпатий и антипатий, были безвозвратно отправлены в архив, одноразовые и многоразовые дамы при всей широте выбора надоели хуже горькой редьки, а вот мысль о семейной жизни, напротив, окрепла. Посему Дин не стал откладывать дело на потом и незамедлительно объявился на следующем занятии той самой изостудии.

На задрапированной табуретке стояла угловатая гипсовая штуковина, аудитория была представлена двумя ребятишками, самозабвенно углубленными в процесс, который Черри направляла твердой рукой. Нежданное появление именитого гостя повергло девушку в состояние, близкое к шоковому, однако ни самообладания, ни лидерского апломба Черри не утратила. В ней была некая старомодность, и эта старомодность включала в себя солидный элемент стоицизма – понятия, ныне практически забытого. Диноэлу были немедленно вручены лист бумаги, карандаш и приказано рисовать вместе со всеми. Он охотно подчинился и, в силу отпущенных способностей, принялся малевать штрихи и тени. Ах это повелительное очарование! Ах эти командные нотки в женском голосе! Золотой ключик, сезам… На этом месте, собственно, Дин и пал, как крепость Измаил, при ничтожных потерях штурмующей стороны.

– Эрик, я женюсь, – сказал он Скифу.

– Диагноз? – хмуро спросил Скиф.

– Нет второй Франчески на свете.

Скиф удовлетворенно кивнул:

– Убедительно. Валяй.

Не было никакого подготовительного периода знакомства и ухаживаний. Они совпали сразу и без колебаний. Сходили на какую-то выставку, Диноэл что-то рассказал, что-то показал, Черри зашла к нему в гости, да так там и осталась. Была ли это любовь? Со стороны Черри – несомненно, она была раз и навсегда потрясена личностью Дина, была убеждена, что ей несказанно повезло в жизни, и это убеждение сохранила до последнего дня их отношений. Диноэл же был вполне доволен, старался соответствовать в пределах своего тогдашнего эгоизма, принимал все уступки Черри как должное и ничуть не возражал против роли Юпитера, которому позволено то, что не позволено быку. А через несколько лет он вообще не мог себе представить жизни без Черри и был готов потешаться над любым другим устройством семьи. Ни малейших противоречий в интересах не было, и, хотя разные казусы случались, за все двенадцать лет совместной жизни даже в самых пиковых ситуациях не приключилось ни одной ссоры.