А происходило следующее: мужчина пытался войти в дом. Несколько раз он с силой рванул на себя дверь, но она, закрытая на замок, проявила стойкость и не поддалась его натиску. Я ждал, что дальше предпримет этот ночной гость. Он не стал звонить, вместо этого поднял с земли камень. Этот его поступок, признаться, весьма обеспокоил меня. Он бросил булыжник в окно, раздался звук разбитого стекла, и мужчина стал забираться в особняк. Стараясь не шуметь, я быстро направился к тому месту, где происходили описываемые события.
Мужчина оказался довольно проворным и быстро забрался в окно. Я быстро приблизился к нему и, не обращая внимание на опасность порезаться об осколки, тоже полез в оконный проем. Но в комнате никого уже не было. Зато была открыта дверь, указывающая направление его движения. Я выскочил в коридор и увидел, как ночной посетитель поднимается по лестнице, которая вела на второй этаж, где мирным сном спала Ланина.
Так как я не знал, вооружен ли он, то решил не рисковать. Я достал пистолет и громко приказал:
– Не двигаться, еще шаг – стреляю!
Мужчина замер на месте, затем стал медленно поворачиваться в мою сторону. Было темно, но я еще вечером изучил расположение всех выключателей; ближайший от меня находился на расстояние шагов двадцати пяти – и включить свет я не мог. А потому следить во мраке за движениями забравшегося в дом ночного гостя было затруднительно.
– Поднять руки вверх! – снова приказал я. К моему облегчению мужчина послушно выполнил приказ.
– Спускайтесь.
И это повеление не вызвало у него возражения. И пока он, как мне показалось, не слишком уверенными шагами спускался по лестнице, я, соблюдая осторожность, дрейфовал в сторону выключателя. Наконец мне удалось подобраться к нему – и свет залил весь огромный холл.
Теперь я мог разглядеть мужчину. Это был уже не молодой, но совсем еще не старый человек с приятным, если не сказать более – красивым лицом. Но вот его выражение мне не понравилось; оно было какое-то вялое, да и сам он производил весьма странное впечатление. На нем был дорогой, отлично сшитый костюм, но брюки были не слишком хорошо выглажены, узел галстука съехал на бок, а на пиджаке, как и на солнце, заметны были пятна.
– Пистолет есть? – грозно спросил я, держа его на прицеле.
– Нет никакого пистолета. А вы кто?
– Снимите пиджак!
Мужчина пожал плечами и снял пиджак. Невольно я подумал: если прикажу ему освободиться от брюк, он сделает это также покорно? Мне вдруг захотелось провести научный эксперимент. Но в этот миг хлопнула дверь, и на лестнице появилась хозяйка дома. Обозрев с высоты всю сцену, она вдруг громко спросила:
– Что случилось, Эрнест?
Мужчина посмотрел на меня, затем обернулся к ней.
– Вот арестовали, – усмехнулся он.
– Почему вы его держите на мушке? – поинтересовалась Ланина уже у меня.
– Он разбил стекло и залез в окно. Мне неизвестно, с какими намерениями он это сделал.
– Почему ты не зашел в дверь? – спросила Ланина.
– Я потерял ключ. Вот и пришлось забираться через окно. Но можно мне, наконец, опустить руки?
– Разрешите ему опустить руки, он пришел не для того, чтобы меня убивать. Правда, Эрнест?
– Но о чем ты говоришь, Саша, о каких убийствах?
– Ты забыл, что тут случилось сорок дней назад. А вчера кто-то ночью пытался забраться ко мне в спальню.
– И ты считаешь, что непременно для того, чтобы тебя убить. Ты не думаешь, что у него могли быть прямо противоположные цели. Кстати, ты не скажешь мне, кто сей бдительный страж, несколько дней назад его не было тут и в помине.
