Чеми Гого. Моя девочка - страница 7

Так я научилась сопереживанию и принятию невозвратного. Своим примером тетя показала, что самое правильное – это быть рядом без утешительных слов и непрошенных советов. Я плакала, я была ребенком, я была живой.

Ранее пасхальное утро. Дверь ко мне в комнату прикрыта, чтобы не разбудить. Бабуля с 4 утра суетится на кухне и ставит на печку тесто, которое периодически от нее убегает. Она ждет мою тетю и готовится к традиционной выпечке пирогов. Я не могла удержаться, любопытство бежало впереди меня. Заспанная и лохматая, я высовывала свою моську на кухню, улыбалась и слышала в ответ: «Ну поспала бы еще немножко, без тебя точно не начнем». И потом начинался этот незабываемый ритуал, когда мои любимые женщины создавали каждый пирожок как произведение искусства, приговаривая свои шутки-прибаутки, пританцовывая по-детски и улыбаясь. Они с радостью занимались своим незатейливым делом, а потом с восхищением доставали румяные плюшки из печи. Этот запах я до сих пор ощущаю, как 30 лет назад. После семейных ритуалов все родственники собирались за пасхальным столом, несколько семей приезжали из разных городов, вставала бабуля и громко троекратно произносила: «Христос Воскресе!» Мы с трепетом вторили: «Воистину Воскресе!» А на закате все усаживались на крылечке с облупившейся краской и пели песни так, что затихали птицы и застывали сумерки, чтобы насладиться этими моментом чуть дольше.

Понимание ценности рода приходило ко мне через семейные традиции. Это постепенно проникало в мою жизнь. Все окружающие меня женщины своим примером показывали важность происходящего. Они разрешали мне быть с ними, передавали свои знания и учили принятию всех аспектов жизни, от веселых гуляний до мрачных похорон.

Я помню, как прибегала на веранду к бабуле и она прогоняла меня гулять, потому что там стоял самогонный аппарат. Он бурлил как железное чудовище, изрыгал по капле огненной воды, которая потом веселила родственников на всех праздниках. Самогонка, как некая ценность, хранилась в шкафу за платьями. Тогда были такие времена и это было нормой.

Мы росли и учились на примерах окружающего нас мира. Неидеальность этого мира еще больше закалила во мне внутренний стержень. От меня ничего не скрывали, а наоборот – показывали непринужденность, жизненность и настоящесть происходящего.

Для меня эти моменты остались одними из самых важных и ценных уроков в моей жизни. Мне кажется, я очень рано осознала, что мгновения никогда больше не повторяются. Все случается лишь однажды. Понимание этого сформировало во мне умение ценить каждый момент жизни. Я как губка впитывала все, что преподносила мне судьба.

Школьные годы летели стремительно. После начальных классов в обычной сельской школе я спонтанно перешла в 5 класс педагогической гимназии. Брат поступал туда в старшие классы, а я оказалась там вместе с ним и мамой на собеседовании. Помню, как меня маленькую поразила уютная атмосфера, бережное отношение к ученикам, искренние улыбки педагогов, мелодично переливающийся школьный звонок, зимний сад в стенах школы и чувство свободы, незримо витающее в воздухе.

– Я хочу тоже здесь учиться, – стеснительно и тихо пролепетала я. Завуч гимназии, случайно услышав мои слова, посоветовала маме привести меня на вступительные экзамены.

Родители поддержали эту идею, но предложили мне самой принять первое ответственное решение в моей жизни. Я поступила в гимназию раньше брата. Моему счастью не было предела, но мой дальнейший путь был не таким радужным. В гимназии я познакомилась с более свободными и раскованными детьми. Мы все были из разных социальных слоев и я помню, как всегда стремилась им понравиться, чтобы они со мной дружили. Я никогда не считала, что я чем-то обделена или что мои сверстники лучше меня. Никто из них не относился ко мне плохо, просто они меня не замечали. Тихая мышка была им неинтересна, а время стать кошкой еще не пришло. Я росла и каждый день сталкивалась с чем-то новым и пока мне непонятным, я встречала сопротивление и училась с ним танцу под названием Жизнь.