Через боль, но на волю. Дневник матери - страница 8

Это часто сравнивают с такой тяжелой болезнью, как сахарный диабет. Мне это сравнение близко и понятно, потому что моя младшая сестра болела тяжелой формой сахарного диабета и рано умерла. При этом заболевании человек знает, что его поджелудочная железа не вырабатывает достаточного количества инсулина. Ему надо соблюдать строгую диету, пить или колоть лекарство каждый день. Соблюдая эти правила, человек живет долго и практически полноценно. Если человек игнорирует эти правила, он быстро разрушается и гибнет. С диабетом даже сложнее: постоянная привязка к веществу, которое не вырабатывает твой организм, бывают сбои, и организм страдает. Наркоману достаточно просто не потреблять наркотик, и он будет жить.

То, что официальная медицина признает свое бессилие в лечении наркомании, вызывало страх на грани отчаяния. Разные источники называли от одного до десяти процентов возможности излечения от наркомании. От десяти до тридцати процентов считаются неизлечимыми, и им предлагается только заместительная терапия. (Это замена запрещенного наркотика наркотиком, выдаваемым официально в лечебных заведениях.)

Картина невеселая, но стало понятнее, как необходимо выздоравливать. Те нищие наркологические больницы, как, например, в нашем городе, в лучшем случае выводят наркомана и алкоголика из состояний, близких к летальным, снимают абстинентный синдром. Это у нас делают хорошо. Но дальше требуется работа психиатра, так как наркотики бьют по центральной нервной системе. Это более длительный период, и это у нас могут делать. Но кто и где это делает, и кто за это будет платить? Дальше должен быть очень длительный период психотерапии и психологии – работы уже не с телом, а с душой и сознанием. На это могут уходить месяцы и годы. Дальше кто-то должен заниматься ресоциализацией (лучше, если это делают люди со знаниями психологии), т. е. введением человека в жизнь. Излечивающемуся наркоману приходится учиться жить заново, делать первые шаги и последующие. Кто может помочь? Как это делать в наших условиях?

Можем ли мы попасть в несчастные проценты исцеления? Возникало сильное сомнение. На Украине, в Крыму, где мы жили, не было ни одной (!) специализированной государственной клиники, которая занимается полноценным лечением наркомании. Частные клиники дорогостоящие и не по карману человеку со средним и малым достатком при длительном, многомесячном лечении. Да и как выбрать ту, где будут лечить, а не просто наживаться на твоем горе?

Как-то раз, уже ближе к полуночи, мне позвонили. Незнакомый мужской голос сказал, что мою дочь взяли с поличным, она находится в машине рядом с подъездом, попросили выйти. Я не разбираюсь в иномарках, но это были точно не старенькие «Жигули», а новая шикарная машина, в ней двое крепких, хорошо одетых молодых мужчин и дрожащая, ревущая Маша. Они попросили меня сесть в машину и объяснили ситуацию: либо моя дочь сейчас собирает вещи, документы и ее отвозят в КПЗ (оснований для возбуждения дела достаточно), либо мы договариваемся: я даю им полторы тысячи долларов, и дочь остается дома.

Внутри ничего не дрогнуло. Спокойствие было удивительным даже для меня самой, словно я ждала такого поворота. Мария знала, что у меня есть деньги. Но тогда я очень твердо сказала двум представителям славной полиции:

– Денег нет, звонить людям среди ночи, чтобы занять, я не буду, да и вряд ли такие деньги лежат просто под подушкой, а банки открываются только утром.