Хлыст обжигал снова и снова, пока кожа не онемела от боли, а простыни под Аделлой не стали влажными от слез и крови. Она насчитала восемь ударов. По закону за первое нарушение их должно быть тринадцать. Тело дрожало от мучительного ожидания следующего взмаха отцовской руки, но в комнате повисла тишина, нарушаемая лишь ее приглушенными всхлипами.
Матрас прогнулся от тяжести чужого тела, и она облегченно выдохнула.
— У меня сердце обливается кровью, дочка. Ты слишком долго играла на моем терпении. — Голос короля казался напряженным и сдавленным, будто ему что-то мешало говорить. — Думаешь, я не знал обо всех твоих свиданиях и встречах под луной? Говоришь, ничего не делала? Считаешь, наказываю зря? Что ж, буду молить богов об этом. Потому что если ты окажешься испорченной и твой муж от тебя откажется… Я не приму тебя обратно.
Аделла молчала, еле сдерживаясь, чтобы не закричать. От боли, обиды и несправедливости.
Наконец отец поднялся и, не сказав более ни слова, вышел. Практически сразу послышались торопливые легкие шаги.
— Ох, милая, как же вас так… — Причитания Рилы Аделла слышала как в тумане.
Не в силах больше сдерживаться, разрыдалась в голос.
9. Глава 8. Лорелия
Лорелия крепче обняла Азгара, вдыхая сладкий медовый запах его каштановых кудрей. Братишка был на целых десять лет ее младше, печальнее всего расставаться именно с ним. Когда они в следующий раз встретятся, он, скорее всего, будет юношей, достойным кресла лорда-наместника в любом из городов. Жаль, что ей не удастся проследить за его взрослением.
— А когда ты вернешься, Лори? — Он отстранился первым, заглядывая ей в глаза.
Насыщенная зелень, как у отца, Рэйналта и Аделлы. Лишь только Лорелия унаследовала теплый карий оттенок глаз мамы.
— Не знаю… Мы только до северной столицы будем добираться два месяца, если не дольше. Но как только прибуду, обязательно напишу.
— А я не могу отправиться с тобой?
— Увы, нет. Ты нужен здесь, ты — защита и опора нашей маме.
— Для этого есть Рэй. А я хочу с тобой!
Упоминание старшего брата неприятно сжало сердце. Уж от кого, а от него точно надежностью не пахнет.
— Рэй — наследник. Он помощник отца. Маму и Аделлу защитить некому. Обещай, что не дашь их в обиду. — Она мягко улыбнулась, растрепав и без того непослушно торчавшие локоны мальчишки еще сильнее.
Плечи Азгара поникли, взгляд уткнулся в землю. Она знала, что ее младший братик вот-вот заплачет, но старалась делать вид, что не замечает этого. Папа учил не поощрять слабость. И как бы ни хотелось возобновить объятия, Лорелия отвернулась к маме.
Она была грустной, но глаза оставались сухими. Едва им с сестрой исполнилось двенадцать, их готовили к скорому отъезду из отчего дома, но мало кто думал, что будущий муж окажется настолько далеко. И странно, что мама так спокойно приняла отъезд Лорелии. Ведь она уезжала не в соседний город, а на Север. Чужой, враждебный, смертельно опасный. И счастье, что мужчина, увозящий ее, оказался ей небезразличен.
Рассказать о своих чувствах она так и не успела, побыла дома всего три дня, и теперь нужно отправляться назад, в лагерь, где она простится с отцом и отправится к границе в сопровождении людей принца Йорга. Сейчас же трое войников ожидали ее за воротами замка на нетерпеливо перебирающих копытами лошадях.
Лорелия с родными стояла во дворе и старалась не заплакать. В груди плескалось столько чувств! Радость, что удается сбежать от навязчивого внимания Рэя, предвкушение чего-то непременно хорошего в ее общем будущем с Йоргом и разъедающая тоска по маме, Азгару, этому двору, замку, каждому повороту его каменных коридоров, в которых прошло ее детство. С которым она так же прощается, оставляя его здесь, в таких печальных маминых глазах и теплых объятиях младшего братишки.
