Через тернии к звездам. История создания самой большой сети апарт-отелей. Начало - страница 8

Я медленно побрел от квартиры по лестничной клетке к общей лоджии. Вышел на нее и стал с тоской смотреть вниз. Это был конец жизни, отчетливо понимал я. Институт, который я еще две недели назад – после экскурсии в ЛЭТИ – считал почти своим, накрылся медным тазом. Я больше не сяду за парту с Лехой и не буду ерничать над Юлькой. Просто потому, что их больше не будет в моей жизни! Я теперь отрезан от одноклассников, у которых появятся свои интересы, компании и тусовки.

А я? Что я? Что мне теперь делать? Броситься вниз с этой лоджии? Глупо! Да и зачем? Это все равно ничего не изменит. А как теперь родителям в глаза смотреть? Что я буду делать? На работу меня не возьмут по возрасту. Может, правда пойти вместе с Денисом и ребятами в их колледж? Да ну, мне это морское приборостроение вообще нигде не уперлось. Бред какой-то! И все же, что же делать?

С этими горькими мыслями я провел на лестничной лоджии больше часа. Как ни оттягивай, но домой надо было идти. Я медленно побрел к своей квартире и почему-то позвонил в дверь, хотя ключи лежали в кармане. Мне открыла мама с припорошенными мукой руками:

– Кирочка, заходи, я пиццу готовлю, – весело прощебетала она, не замечая в тусклом лестничном свете выражения моего лица. – Твою любимую, с сыром и помидорами!

Мама упорхнула на кухню и рассмотрела меня внимательно только там. Она отложила скалку, которой раскатывала мягкие пышечки в тонкие кружки, и села на стул.

– Кирюш, что случилось? Плохо сдал?

Я обреченно покачал головой:

– Пять баллов. До проходного в десятый класс не хватило одного балла.

– Как же так, сынок? – всплеснула мама руками. – Что же теперь делать?

– Не знаю, – честно ответил я, пряча глаза.

– Я пойду звонить папе, – бросилась она мыть руки. – Надо срочно что-то предпринять.

Мама скрылась в комнате, где стоял телефон, а я сидел и прикидывал, за что же мог получить такой низкий балл. Как выяснилось потом, в спешке я налепил кучу ошибок и запутался в длинных и сложных вычислениях. А в одном месте не до конца построил график. Ход моей мысли был понятен, решения задач я предлагал верные, но все эти досадные мелкие ошибки, допущенные из-за того, что я страшно торопился, в результате принесли мне поражение.

До вечера я лежал на кровати и с тоской смотрел в потолок, гоняя в голове все те же мысли, что и на лоджии. Из комнаты я вышел только раз, когда мама позвала меня к телефону.

Это была Юля, которая сообщила мне новость, от которой я немного приободрился, но решил рассказать о ней родителям, когда они соберутся вместе.

Вечером пришел папа. И я не знал, чего ждать: грозы или спасительного решения. Я зашел на кухню, и он вперил в меня напряженный взгляд, начав разговор удивительно спокойным голосом:

– Ну, как так получилось? Ты же был хорошо подготовлен. Мы с тобой столько раз сидели и разбирали все непонятные тебе темы.

Я молча отвел глаза.

– Ты же нормально знаешь алгебру и геометрию! – недоумевал папа. – Физику легко сдал! Как же так?

И у меня снова не было ответа. Но сказать что-то, я понимал, было нужно.

– Я решил все задачи, – начал оправдываться я. – Не знаю, может, они к почерку придрались или к помаркам.

– Сын, ну ты сам себя слышишь? – со скепсисом спросил папа.

Да, я понимал, что мои аргументы неубедительны. Но весомых у меня не было. И я решил начать с новости, которую услышал от Юли.

– Пап, у нас многие не прошли, – начал я осторожно. – Завтра их родители пойдут договариваться с директором, чтобы их все же перевели. Может, ты тоже пойд…