– Тебе шестнадцать, ты прожила всю жизнь в Черной башне и никогда не видела молодых королевичей. Он хорош собой. Как раз во вкусе шестнадцатилетних царевен.
Надя возмутилась.
– Много ты знаешь о вкусах шестнадцатилетних царевен, Роджер! Думаешь, нас всех шьют по одному лекалу? Я не хочу мужа, не хочу короны, не хочу власти и славы не хочу!
Охотник посмотрел на Надю:
– Чего же ты хочешь?
– Свободы.
– Тебе не получить ее. Даже боги несвободны, что уж о смертных говорить. У всех и у всего в этом мире есть предназначение. Никому не избежать судьбы.
Надя понимала, о чем он говорит, но соглашаться, принимать назначенную судьбу безропотно, не собиралась. Хотелось заявить Роджеру, что она справится и с людьми, и с богами, отстоит свободу, но… Нет у нее сейчас ни сил, ни знаний для такой борьбы.
– Знаешь, куда тебе следует отправиться, когда оторвешься от погони, девочка? – спросил Роджер, помолчав.
– Куда?
– В Калин.
– Это город?
– Да. Город, в котором три сотни лет не всходит солнце.
– Это возможно?
– Ты никогда не видела настоящей магии, девочка. Чародеи превращали камни в птиц, зеркала – в озера и человека – в муху. Во время Второй Чародейской войны между собой сражались три армии. Город четыре раза переходил из рук в руки воюющих и оказался в центре самой кровавой битвы тех лет. Даже боги не знают, что там случилось, но однажды утром в Калине не рассвело.
– И люди там все еще живут?
– Живут. Они надеются, что рано или поздно колдовство развеется и солнце вернется.
– Значит, мне суждено вернуть им солнечный свет?
– Похоже на то, девочка.
– Но как?
Охотник пожал плечами.
– Если бы кто-то в Крае знал, то давно сделал бы это.
– А как же боги?
– В Калине самый большой храм Ярока, но это не помогает.
– Ты там был?
Роджер кивнул.
– А на островах? Соло-Турчез? Габбиано? Вит?
– Да.
– Роджер… Ты так много мест посетил, может, слышал о чародеях? Как научиться колдовать? Ты только не подумай, – поспешно добавила Надя, – я не хочу кому-то навредить, но, если мое положение в Крае такое, как ты описал, я должна уметь себя защищать.
– Так и есть. Ты должна этому научиться. И научишься, потому что без магии не исполнишь свое предназначение. Волшебство не рождается извне, оно уже течет в твоей крови, но в Крае не осталось ни одного живого чародея, так что тебе придется всему учиться самой.
Надя печально вздохнула.
– Сколько дорог я должна пройти? Сто?
Роджер вместо ответа поднялся и укрыл ее плечи теплой от костра курткой.
Солнце грело лицо, свет пробивался сквозь сомкнутые веки, но тело затекло от холода. Надя открыла глаза. Роджер сидел у костра, грея в котелке вчерашний чай. При дневном свете события вчерашней ночи казались сном.
– Доброе утро!
Охотник кивнул. У костра в большой плетеной корзине лежали рыжие грибы и черная ежевика.
– Когда ты успел?!
– Твой вчерашний гость принес.
Надя подошла к корзине, взяла в ладонь пригоршню ягод и глубоко вдохнула их запах. Ягоды пахли летом, а на вкус оказались кисло-сладкими.
Ее платье и ботинки за ночь высохли, хоть и безнадежно пропахли дымом. Царевна переоделась. И они тронулись в путь.
До обеда шли молча. После вчерашнего перехода болели ноги. Короткие передышки, которые давал Роджер, сил не прибавляли и не снимали усталости.
В полдень остановились на поляне. Допили остатки воды из фляги. Доели ягоды. Правда, Наде хотелось горячей каши, жареного мяса с луком и белого хлеба.
