Джаннер радостно ахнул, сунул фляжку в карман штанов и поспешил вниз.
Но что-то было не так.
Вместо того чтобы взбираться по противоположному склону оврага, Малыш неподвижно стоял на дне. Лили умоляюще разговаривала с ним, пытаясь привести в чувство. Тинк слез и держал громадного пса обеими руками за морду. Малыш слабо скулил.
И тут Тинк закричал и начал от чего-то отбиваться. Джаннер, перелезая через лежащие стволы, первым заспешил к брату, прежде чем остальные спохватились. Увидев, в чём причина, Джаннер тоже завопил.
Из щели меж двумя сухими сучьями на дне оврага – он теперь понял, что это вовсе не дно, – показалась голова с молочно-белыми глазами. Нос у неё был мокрый и плоский, морда длинная, как у лошади, но гораздо внушительней. Из пасти, полной острых кривых зубов, торчали два пожелтевших клыка. Это была клыкастая корова, угодившая в ловушку в логове каракана. То, что казалось беглецам дном оврага, на самом деле было просто слоем хвороста, маскирующего яму.
Корова держала в пасти левую ногу Тинка, которая уже оторвалась бы от туловища и двигалась по пищеварительному тракту зверя, если бы не поднимающиеся из логова каракана испарения, одурманившие чудовище. Глаза коровы, затянутые жёлтой слизнью, пьяно вращались в глазницах, однако зверюга продолжала всасывать ногу Тинка дальше в пасть.
Джаннер потянул ногу брата, но зубы коровы были загнуты внутрь. Если бы не дурман, одноногих в семье Игиби наверняка бы прибавилось.
Подо подбежал с обнажённым мечом и атаковал корову, но её голова лишь отчасти виднелась сквозь просвет в ветках, и старику не удалось нанести твари достаточно вреда, чтобы высвободить из её пасти ногу мальчика.
Суматоха заставила Малыша очнуться. Громадный пёс залаял и встряхнулся как после сна. Увидев корову, он подскочил к ней так, что Лили чуть не слетела с его спины. Ветки, на которые ступил Малыш, сдвинулись, и голова коровы просунулась дальше.
Братья и дедушка переглянулись, и все поняли, что сейчас упадут.
Именно это и произошло.
Малыш с треском полетел в яму. Лили упала ему на бок, в мягкий мех, а Джаннер, Тинк и Подо покатились по усыпанному листвой полу логова.
Джаннер, хотя и был ошарашен падением, понял, что нога Тинка выскользнула из зубов коровы. А потом он увидел страх на лице Подо. Старый пират смотрел через голову внука, застыв как статуя.
Логово кишело чудовищами.
Там были четыре клыкастые коровы, шипящая компания пещерных глатов, рогатая гончая, которая стояла на трёх лапах, поджав раненую четвёртую, а ещё дигла, растопырившая иглы. На полу валялись груды костей, и черепа самых разных лесных существ смотрели на Игиби пустыми глазницами.
– Не двигайтесь, ребята, – шепнул Подо.
Клыкастая корова, которая пыталась всосать ногу Тинка, тяжело дыша, привалилась к стене. В горле у неё что-то клокотало. Животные двигались с трудом, как во сне, но, невзирая на одурь от ядовитого газа каракана, они были взбешены и голодны.
Лили стала трясти пса за лапу:
– Очнись, Малыш! Малыш, ну пожалуйста!
Малыш лежал, где упал, грудой чёрного меха. Он еле дышал, и глаза у него остекленели, словно он дремал у огня. Здесь, внизу, яд каракана действовал сильнее. Лили обежала Малыша, не обращая внимания на близость чудовищ, и принялась трясти его с другого бока.
Тинк сел на землю, взглянул на свою обслюнявленную ногу, и его чуть не вырвало. Башмак и низ штанины были насквозь мокрые и так воняли, что вокруг тут же закружили мухи.
