– Стас, привет. У меня есть право на один звонок, так что вся надежда только на тебя, – голос Альки звучал как-то не уверенно.
– Что опять у тебя случилось? – Стас потянулся за чашкой кофе и чуть не разлил его после того, что услышал.
– Стас, меня забрали в полицию за разбойное нападение на двух граждан, такая версия следствия. Хотя всё было наоборот, это меня двое граждан хотели ограбить, но я применила технические средства защиты и теперь они написали на меня заяву, поставив всё с ног на голову.
– Час от часу не легче. Ты в каком отделении находишься? – вечер, как говорится, переставал быть томным.
– Я не знаю, какое. Это не далеко от моего дома. И у меня к тебе просьба: моим, пожалуйста, не сообщай ничего, а то будут волноваться.
– Ладно, я знаю, где это. Ты, пока, ни о чём не беспокойся. Я скоро приеду и во всём разберусь. Алька, тебе срочно нужно выходить за меня за муж, в противном случае, ты точно пропадёшь. Крепись узник, и знай, что наш суд самый гуманный суд в мире.
– Иди к чёрту!!!
Стас открыл сейф и побросал туда дела. Взглянул на часы, потом посмотрел на солнечный луч и удовлетворённо хмыкнул – до конца рабочего времени оставалось пятнадцать минут. Позвонил дежурному и сообщил, что выезжает на встречу со свидетелем по делу. Во дворе отделения, на парковке с нетерпением ждал хозяина Буцефал, поблёскивая на солнце никелированными деталями. В отделении, куда заточили Альку, следователь был ему знаком, пересекались по какому-то общему делу. На удачу, он оказался на месте. Постучав, из вежливости в дверь, Стас вошёл в кабинет. Следователь, Николай Круглов, был на год или два старше, разница эта в возрасте, была совсем не заметна.
– Привет Николай, примешь незваного гостя? Найдётся у тебя для меня пара минут?
– А, Стас, какими судьбами, проходи, рад тебя видеть, – Николай оторвал глаза от бумаг, которыми был завален его стол, – вот, готовлю бумажки для сдачи в архив.
– Знакомая история, сам сегодня весь день чихаю над этой макулатурой.
– Дак, что случилось, чем могу помочь?
– Томится у тебя в застенке один узник, вернее узница – Алина Шварц. Задержали её, яко бы на разбойном нападении. Что-то здесь не так. Я её очень хорошо знаю, приличная девушка, фармацевт, в НИИ работает, пока младшим научным сотрудником, но подаёт надежды. Не могла она такого совершить. Может прояснишь ситуацию?
– Точно, есть такая. Я по-правде и сам не верю, что она могла такое совершить. Только, понимаешь какое дело, потерпевшие заявление написали, а главное, свидетеля нашли. А вот за слова Алины – свидетелей нет. Так что придётся делу ход дать, реагировать, так сказать, на заявления граждан. Заявители, конечно, хотели бы денежной компенсации, за причинённый вред здоровью, да только ведь это статья, сам знаешь. Девчонку жалко. А ты тут каким боком?
– Да ладно, чего уж там – Алька моя невеста. Вот что Николай, дай мне все данные на потерпевших и на свидетеля. Сдаётся мне, что это чистой воды подстава. Ты уж, пока попридержи это дело, я тебя прошу. А кто на кого напал на самом деле, об этом я сообщу тебе в течении суток.
– Без проблем. У нас причины копать, вроде бы, нет, все документы на руках. Тебя я прекрасно понимаю. Давай, сутки держу это дело. Ну, будь здоров, успехов тебе, – и Николай крепко пожал руку Стасу.
– Спасибо, пойду покопаюсь на вашей земле. Результат будет, я не сомневаюсь, – Стас записал в блокнот данные о потерпевших, и свидетеле и вышел из кабинета. Место происшествия от отделения находилось не далеко, так что Буцефал остался ждать своего хозяина на стоянке. Стас был уверен, что возле дома, где произошло, нападение на Альку, он обязательно найдёт, что-нибудь такое, что прольёт свет на это происшествие. Через десять минут он был уже во дворе ничем не примечательного дома. Обычная панельная хрущовка, пятиэтажная, шесть подъездов. Обычный двор: площадка для сушки белья, на ней металлические столбы для верёвок с давно облупившейся краской. Скорее всего, она давно не используется по назначению. Песочница с покосившимся грибком над ней, ржавые качели, несколько скамеек. Вокруг двора, когда-то были высажены кусты акации, которые сейчас превратились в непроходимые заросли и образовали живой забор. Травы во дворе не наблюдалось, это явный признак того, что в доме проживало довольно много детей. Вот и сейчас, на площадке происходила футбольная баталия. Играли три на три, футболистам было лет по одиннадцать- двенадцать. Шум на площадке стоял невероятный. Болельщиков хоть и было немного, но они старались изо всех сил. В дальнем конце двора расположились несколько гаражей – явный самострой. Такая картина предстала перед глазами Стаса. Как ни странно, ни одной бабульки на лавочках перед подъездами не наблюдалось. Стас взглянул на часы, ну точно, настало время вечернего сериала. Ну что же, будем работать с молодым поколением – бывает, что они знают даже больше, чем старушки. Медленно двигаясь по дорожке мимо подъездов, Стас оглядывал территорию, подмечая каждую мелочь. Незаметно оказался на том месте, где произошло нападение. Здесь стояла одна из скамеек. Скамейка, как скамейка: два металлических столбика, к которым болтами были прикручены доски, когда-то окрашенные в синий цвет, а теперь выцветшие, и вытертые. Судя по всему, именно здесь сидели злоумышленники. Куча окурков, две винтовые пробки и три пластиковых стаканчика говорили о том, что сидели здесь долго. То, что стаканчиков было три – это даже хорошо, скорее всего свидетель был в этой же компании. Неплохо было и то, что на столбе, недалеко от скамейки висела целая лампочка, значит поле боя вечером было освещено.
