Элли была ошеломлена и испугана. Все произошло так быстро… Она оглянулась вокруг, чтобы узнать, не видел ли кто-нибудь произошедшего. В ее сторону бежала женщина. Она была тонка, как тростинка, и одета в обтягивающие джинсы, ботинки на дюймовой подошве и свитер. Длинные рыжие волосы убраны в конский хвост.
На лице у нее был написан ужас.
– Элли? – спросила женщина.
Та безмолвно кивнула, чувствуя, что к глазам вновь подступили слезы.
– Я Роксана, – она протянула руку. – Я выходила из автобуса и видела, что произошло… С тобой всё в порядке?
Элли кивнула еще раз, не решаясь заговорить.
Роксана обошла вокруг здания, но хулиганов давно и след простыл. Как бы защищая ее, женщина обняла Элли за плечи и повела ее от станции к парковке.
– Пойдем, милая. Сейчас доберемся до меня и подумаем, что делать дальше.
Элли не сопротивлялась, стараясь справиться со слезами. Хотя до ее дома было всего несколько миль, девушке показалось, что она уехала совсем далеко. Элли позволила Роксане усадить себя в маленькую серебристую машину и пристегнуть ремень безопасности.
Она вдруг поняла, что без телефона и рюкзака у нее просто нет выбора.
Дом матери Келли Роу был ничем не примечателен. Он стоял в ряду таких же домов без палисадников. К двери, которую открыла специалист по работе с семьями пострадавших, вела всего одна ступенька.
Женщина отошла в сторону, освобождая проход, и неслышно закрыла за ними дверь.
– Луиза Нэш, – представилась она, протягивая руку.
Брайант пожал ее и представил себя и Ким.
– Я приехала часа два назад. Она все еще плачет. Но, как мне кажется, ничего не знает о профессии дочери. Все время упоминает какой-то клуб, о котором я никогда не слышала… Я переключила телевизор на детский канал для Линди.
Хорошая мысль, чтобы держать мать Келли подальше от выпусков новостей.
– В семье есть еще кто-то? – уточнила Ким.
– Следов отца нигде не видно. Одри ничего не говорила ни о муже, ни о братьях и сестрах. Я почти уверена, что Келли была единственным ребенком.
Стоун кивнула и сделала шаг к двери в комнату.
Там было темнее, чем в передней, – в стене имелось лишь одно маленькое окно, которое выходило на шестифутовую изгородь, отделявшую участок от соседнего. У женщины, сидевшей на софе, была целая шапка натуральных вьющихся каштановых волос. Ким решила, что ей чуть за пятьдесят. Она была одета в простые синие брюки и застегнутый на все пуговицы кардиган.
Ее красные воспаленные глаза обратились на Ким, когда инспектор вошла в комнату. В них было то, что инспектор видела уже сотни раз, – надежда, что произошла ошибка и что с ее дочерью всё в порядке.
– Послушай, Линди, не поможешь мне приготовить завтрак? – предложила Луиза.
Девочка отвернулась от телевизора, перед которым сидела на полу. Она нахмурилась, но кивнула и вышла из комнаты.
Брайант сделал шаг вперед и осторожно дотронулся до плеча женщины.
– Миссис Роу, мы сожалеем о вашей потере.
Надежда на лице исчезла, дав место новому потоку слез.
Полицейские уселись на двухместном диване. – Брайант оказался ближе к матери убитой.
– Миссис Роу, мы понимаем, как это тяжело, но вам необходимо ответить на несколько вопросов.
Одри промокнула глаза и решительно кивнула головой. Что-то подсказывало ей: если она будет сотрудничать с полицией, время можно будет повернуть вспять и мертвая сможет ожить.
Того, что ее дочь жестоко убили, было недостаточно. Того, что девочка, которая сейчас играла в кухне, вырастет сиротой, тоже было недостаточно. Этой бедной женщине предстоит похоронить собственную дочь. Но сейчас им придется рассказать ей, что та лгала ей и имела собственные секреты. И что она спала с мужчинами за деньги. Ни одной матери такого не пожелаешь, но газетные заголовки скоро начнут кричать об этом с беспощадной жестокостью. Так что будет лучше, если она узнает об этом от них.
