– Хрен в пальто, – совершенно искренне ответил подполковник Иванов.
Но его реплика осталась без внимания:
– После того как наши просто так, за здорово живешь, ликвидировали базу Камрань во Вьетнаме и кубинскую радиолокационную станцию, остались у героического российского флота только склад в братской Сирии да город-герой Севастополь на Украине! Да и сам флот…
Очевидно, тема была очень болезненной для любого русского моряка – мужчина в штатском в сердцах подхватил со стола рюмку, плеснул в нее из бутылки и одним махом опрокинул в себя содержимое:
– Можно сказать, ничего от него не осталось. Больше половины кораблей уже списано, остальные потихонечку догнивают у пирсов… Ты, к примеру, знаешь, сколько у нас еще недавно в строю было атомных подводных лодок? Шестьдесят две боевые единицы! А сейчас? Два десятка едва наберется, да и те в море выйти не могут из-за постоянных отказов техники. Пять сторожевиков осталось – и это из тридцати двух, из семнадцати эсминцев – восемь уже списали, а остальные готовят к списанию… За последние десять лет наше отставание от военно-морских сил НАТО увеличилось в десятки – в десятки! – раз. Считай, что Балтийский и Черноморский флот мы уже потеряли, на Северном флоте из-за отсутствия денег почти ничего уже не ремонтируется – так что, судостроительные объединения держатся только на иностранных заказах. А для собственного флота за все эти годы спустили на воду один корвет, оказавшийся почти небоеспособным, да еще дизель-электрическую подводную лодку морально устаревшего проекта. Вот, пожалуй, и все…
– А как же «Юрий Долгорукий»?
– Да никак! Его еще в советские времена заложили, так что не считается…
– Не считается, – согласился Иванов.
– Так что, еще лет восемь – десять, и о реальном выполнении флотом каких-то боевых задач, даже по элементарной охране побережья, можно будет забыть окончательно. А тут еще всякие умницы с умниками прямо в самое время затеяли перевод Главного штаба ВМФ из Москвы в Питер… Говорят, кое-кто посчитал – и за сердце схватился: только на проектирование и развертывание защищенной системы управления военно-морскими силами уйдет порядка триллиона рублей! Не считая, естественно, расходов по строительству запасного командного пункта на случай войны, где-нибудь в области. И еще прибавь сюда миллиардов семьдесят на всякое разное обустройство, на ремонт помещений, на передислокацию инженерного училища из Адмиралтейства, на покупку жилья, в конце концов…
Хозяин кабинета затянулся сигаретой.
– Представляешь? Представляешь, сколько они из этих денег еще и разворуют?
– Представляю. Только ты тише говори, я и так слышу.
– Прошу прощения…
Подполковник морской пехоты Михаил Иванов молча кивнул, демонстрируя полное понимание и поддержку: с сухопутными войсками у России тоже дела обстоят не лучшим образом. Нас уже попросили отовсюду, откуда только можно. Скоро, видимо, придется сворачивать последние базы в районе Кавказа, потом придет очередь Приднестровья, Киргизии, Казахстана…
Возможно, конечно, что там, наверху, виднее. Возможно, также, что российский Генеральный штаб выстраивает таким образом стратегическую оборонительную дугу, исходя из геополитической ситуации и новой военной доктрины… однако с точки зрения подполковника все это больше походило на простое предательство национальных интересов и сдачу позиций.
– Слышал, наверное? Господин президент объявил тут недавно, что мы теперь вроде как в срочном порядке собираемся авианосцы строить. Говорят, целых пять штук, не хуже, чем у американцев… – Мужчина в штатском ударил ладонями по подлокотнику кресла:
