Моментально становится душно. Открываю рот, но способность втянуть в себя хоть каплю воздуха так и не возвращается. Не столько от самого жеста англичанина, сколько из-за исходящего жара от мужчины… И осознания, что мне не так уж и противна эта близость, как предполагалось поначалу.
- Не хочу, чтобы моя дорогая игрушка испортилась раньше, чем я надумаю сам её сломать, - поясняет он на мой ошеломлённый взгляд.
Мимолётное оцепенение растворяется в один миг. Теперь я снова помню где я и с кем именно нахожусь. А главное - по какой причине.
Прикрываю глаза и вдыхаю как можно глубже и плавнее, стараясь изобразить на лице покорность и смирение. Концентрируюсь на собственном дыхании следующие минуты, пока брюнет заходит в здание отеля, а затем идёт длинными безлюдными коридорами и преодолевает несколько сотен ступеней, прежде чем мы оказываемся на верхнем этаже. Там всего четыре номера. И парочка пожилых людей, провожающих нас заинтересованными взглядами. Впрочем, если я и задумалась на краткий миг о представшей перед их глазами картине, то Маркус остался полностью равнодушен к присутствию посторонних.
Самостоятельно стоять мне позволено лишь после того, как за нами закрывается дверь арендованных апартаментов. Судя по тому, что брюнет воспользовался ключ-картой, которую достал из кармана пиджака на мне, - он уже был здесь до аукциона.
Внутри - гостиная, две спальни, санузел и открытая терраса, утопающая в зелени. Каждая из дверей смежных помещений распахнута настежь, поэтому среди интерьера, выполненного в духе французской классики, могу сориентироваться без труда.
- Всё то, чему тебя обучала Карла… - нарушает долгое молчание Маркус, отходя от меня. - Забудь это. И прекрати прикидываться дрожащей ланью. Меня это бесит, - слегка морщится, прежде чем отвернуться.
Очевидно, он имеет в виду ту итальянку, которая занималась подготовкой всех девушек перед аукционом. Всё-таки ни в школе, ни в университете нам никто не рассказывал о том, как следует вести себя покорной рабыне, готовой ублажить своего жестокого хозяина при первой необходимости.
- Хорошо, - отзываюсь тихонько.
Мужчина останавливается в зоне бара и берёт один из перевернутых стаканов, наполняя его янтарной жидкостью из графина.
- Хорошо? - насмешливо приподнимает бровь, делая первый глоток алкоголя.
Смотрит на меня с такой заинтересованностью, что я окончательно теряюсь.
Какой-то неправильный социопат мне достался… Хотя в том, где грань правильности у этих психов, я тоже не уверена.
- Если ещё не поняла, я довольно занятой человек, - продолжает Маркус, после того, как усаживается на высокий табурет и залпом допивает напиток из стакана. - И у меня совершенно нет времени на всю эту подчиняющую дребедень, касательно той части, как и при каких условиях тебе существовать отдельно от моей спальни в течении ближайших пяти лет, - переводит тоскливый взгляд на гранённое стекло в своей руке, демонстративно изучая опустевшую посудину, - поэтому я буду очень признателен, если ты прекратишь стоять там как безвольная кукла. Самостоятельно. Без моих распоряжений.
Мне два раза повторять не надо. Правда, то куда себя девать, после того как преодолеваю гостиную и подхожу ближе к мужчине, я тоже пока не определилась, поэтому останавливаюсь в паре шагов от него, ожидая дальнейшего. А на губах англичанина появляется новая жёсткая ухмылка.
