- А что же отец твой, жив?
- Нет, папы не стало, когда мне и пяти лет не было. Сердце у него остановилось. Внезапно.
- А другие родственники?
- Не знаю. Маленькая еще была, не помню. Только и фотографий никаких не осталось, кроме маминых.
Жанна достала большой альбом. Фотографий было немного. Но по ним можно было судить, какой счастливой и любящей парой были отец с матерью. Аксинья всматривалась в лицо молодой женщины, глядевшей на нее с фотографии. Что-то в ее глазах было странное. Они оставались грустными даже тогда, когда она улыбалась или даже смеялась. А лицо ее мужа, тоже выражающее любовь и счастье, на последних фото приобрело удивительный оттенок неизбывной грусти.
- Давай поужинаем, - Аксинья отложила альбом в сторону. Она отметила про себя, что Жанна совсем не похожа на отца, а вот с матерью у нее разительное сходство – одно лицо.
Аксинья Петровна в отсутствие Жанны все же решила отнести крестик в церковь. Священник, к которому она обратилась, проходил по церковному двору. Он внимательно ее выслушал и долго рассматривал памятную вещичку, затем отдал, отказавшись выполнить обряд освящения. Он не стал объяснять причину, только, возвращая крестик Аксинье, сказал:
- Не поможет.
- Что не поможет?
- Идите, женщина. В церковь такие вещи вносить нельзя.
Аксинья стояла во дворе церкви, с недоумением разглядывая крестик. На первый взгляд ничего необычного в нем не было. Только был он очень старый и сбоку на нем была едва видимая точка – будто жучок-точильщик полакомился деревянным изделием.
Озадаченная женщина думала о том, что же ей делать дальше с этим странным крестиком. Если в церковь нельзя, значит надо обратиться к другим силам. Она была наслышана о сверхъестественных способностях экстрасенсов, разгадывающих любые тайны. Только где же их найти?
Ноги сами привели ее к импровизированной доске объявлений. Проще – к столбу, на котором красовались бумажки с информацией на любой вкус. Были там и координаты магов, колдунов и, конечно же, экстрасенсов. Аксинья выбрала последнюю категорию, уж больно звание внушало доверие. Она оглянулась по сторонам, словно делала что-то непозволительное, и оторвала номерок телефона. Ловко спрятала его в карман и с сознанием выполненного долга отправилась домой. Визит к экстрасенсу, Алисе Золотаревой, отложила до следующего дня. Да и приготовиться надо было – вынуть незаметно фотографию матери Жанны.
В этот вечер Аксинья Петровна была неразговорчива, задумчива и невнимательна. Жанна только диву давалась. Обычно словоохотливая, бабушка Ксеня односложно отвечала на ее вопросы, рано ушла спать, сославшись на плохое самочувствие.
Жанна встревожилась. Общение с Аксиньей скрасило ее одинокое существование, не давало окунуться без остатка в пестование своего горя. И вот сегодня Аксинья Петровна оставила ее один на один со своими мыслями. Это было невыносимо. Поэтому Жанна набрала Аниту:
- Ну, здравствуй. Как у тебя дела, чем занимаешься?
Анита была на своей волне:
- Валяюсь, как старая развалюха в постели. Сплю и ем. Потом опять ем и сплю. Разбухла, как тесто в квашне.
- Ничего, уже недолго осталось.
- О! Этот месяц кажется мне бесконечным. Скорей бы уж, что называется, разрешиться бременем. Ах-хаха! – Анита увлеклась и не заметила, как стала разговаривать с Жанной, как раньше, словно ничего плохого не произошло. Она прикрыла себе рот рукой и самокритично отругала себя: - Дура ненормальная!
