Сама вежливость. Наверняка знает, кто я, и за репутацию заведения боится. А может поэтому именно его и послали: для урегулирования конфликта при помощи прекрасных глаз. С козыря зайти решили.
Я потуже затягиваю пушистый халат, вспоминая, что под ним ничего нет (надеюсь, те двое своими глазами этого не увидели), и выхожу в распахнутую передо мной дверь, гордо задрав подбородок.
Странно. Откуда здесь этот длинный мрачный коридор? И окон нет, вереница унылых дверей без табличек по обе стороны. Ничего общего с уютной обстановкой дорогого салона.
– Как вы себя чувствуете? Голова не сильно кружится? – спрашивает заботливый красавчик, заводя меня за угол. – Лучше держитесь за меня, хорошо?
Да с удовольствием! Неясно только, зачем, вроде иду на своих двоих, не шатаюсь. Но он со скрипом распахивает створки очередной двери, и я с содроганием понимаю. В темной лифтовой шахте, обнесенной мелкой решеткой, нас ждет открытая платформа метр на метр. Ни ограждения, ни даже порожка, а шахта уходит далеко ввысь.
– Вы это серьезно?
– Конечно, – удивляется он. – Не идти же вам по лестнице. Мой кабинет на верхнем этаже. Не бойтесь, подъемный механизм абсолютно надежен. Я лично пользуюсь им по десять раз на дню, как видите, жив и невредим.
Надеюсь, то, как я судорожно вцепляюсь в него обеими руками, едва чудовищная конструкция задребезжала и тронулась, не похоже на флирт. И он держит меня за талию исключительно для безопасности. Но нельзя не признать – его объятья приятны. И пахнет от него хорошо, с еле уловимой ноткой электрической свежести, как перед грозой. В итоге не очень-то платформа и страшной оказалась.
2. 2.
Верхний этаж выглядит гораздо уютнее. Из лифта мы выходим в светлое просторное фойе с высокими окнами, лепниной на потолке, пальмой в кадке и секретаршей за массивным столом. Она кидает в нашу сторону быстрый любопытный взгляд и продолжает что-то писать.
Ручкой. На бумаге. Ни компьютера, ни даже телефона я вообще на ее столе не наблюдаю. И дресс код у них странный: блузка с кружевами, фестонами на манжетах и кокетливыми декоративными пуговками ей очень идет, но в офисный стиль не вписывается.
Рассмотреть все как следует и толком удивиться не успеваю: красавчик все еще держит меня под руку и быстрым шагом уводит прочь.
Его кабинет состоит из двух комнат. В первой из них, проходной, он усаживает меня на мягкий плюшевый диванчик и предлагает чай с бутербродами.
– Одежду принесут с минуты на минуту. Правда, выбор у нас небольшой, только униформа найдется, но все лучше, чем... – он косится на мой халат, и я запахиваю полу, прикрывая коленку. – А пока расскажите, как все произошло.
– Какая еще униформа? Верните мои вещи, или с ними тоже что-то случилось?
– Они остались там, откуда вы прибыли. Боюсь, вернуть их невозможно, по крайней мере, прямо сейчас – вы же видели, айна-йолу пришло в негодность. Мы приступим к его восстановлению сегодня же, но... В любом случае это займет какое-то время.
Что он несет? Какой-то абсолютно бессмысленный словесный поток, аж укачало. Неужели и вещи пострадали? Ах да, там ведь была молния, мало ли... Наверное, на самом деле мне безумно повезло, что успела вовремя покинуть раздевалку, пусть и таким нелепым образом.
«Надо бы сообщить всем, кто желал мне провалиться, что их пожелания исполнились», – думаю я и нервно хихикаю.
Красавчик запинается на полуслове, бросает на меня озадаченный взгляд и вновь просит рассказать о несчастном случае в подробностях. Вежливо так просит, мягко. Видно, что это стоит ему некоторых усилий – судя по первой произнесенной при появлении фразе и по реакции подчиненных, он привык орать, а не упрашивать.
