Попытавшись утереть кровь, Николас почти с изумлением посмотрел на ладонь, начиная осознавать, сколько же этой самой крови.
– Вот незадача, – сказал он.
Чужие эмоции стремительно уходили, но всё равно Айден понял, что Николас по-прежнему ничуть не жалеет.
Мистер Саттон не растерялся, в кабинете нашлись салфетки. Он убедился, что с Айденом тоже всё в порядке, а от визита к лекарю «на всякий случай» отказались уже оба. Всплески магии иногда случались, но по тому, как косились на него другие студенты, Айден подумал, они решили, он сделал это специально.
Занятие затянулось, но, к неудовольствию остальных, им тоже пришлось сдавать зачарование.
Не особо обращая на них внимание, Айден крутил в руках пуговицу, которая всё-таки оказалась зачарованной. Николас не пытался с ним заговорить и, сняв с пальцев перстни, неторопливо оттирал их от крови салфетками. Как раз закончил, когда наконец-то бухнул колокол.
Оба молча вернулись в комнату, и только там Айден наконец-то дал себе волю. Уставившись на Николаса, он прошипел:
– Ты совсем придурок? Жить надоело? Это же магия теней!
Его слова Николаса не впечатлили:
– Может, я мечтаю получить Объятия тени?
Так называлась казнь через магию императорского рода. Не наказание, а высшая награда. Один раз в жизни Айден видел, как это происходит: старый учитель отца был болен и попросил о такой чести. Тот согласился. Учитель встал на колени, сложил омытые в жертвенной крови руки. Император взметнул свои тени, позволил им вгрызться в живую плоть и поглотить человека.
Это выглядело страшно. Завораживающе, жутко – и в то же время торжественно и красиво.
Но Николас сегодня хотел не этого. Из Айдена выкачали последние силы, он опустился за стол и вздохнул. Николас подошёл ближе, опасно прищурившийся.
– Я же говорил, я хотел узнать, что ты скрываешь. Эти ваши тени есть у каждого Равенскорта, ничего особенного или необычного. И ты не хотел меня убить. Вообще не хотел навредить. Я ведь тоже тебя чувствовал.
В его голове складывались кусочки мозаики, и Айден спокойно ждал. Он не сомневался – теперь, – что Николас не дурак и сможет сложить всё воедино.
– Что же ты скрываешь, храмовый мальчик?
Николас навалился на стол, навис над Айденом, ничуть не смущаясь и смотря ему в глаза. Поза была откровенно угрожающей, но Айден не дрогнул. Лицо Николаса оказалось так близко, что Айден мог рассмотреть блёклые веснушки на бледной коже. Айден спокойно выдержал взгляд.
– Ты не можешь, – выдохнул Николас, и его глаза расширились в порыве осознания.
Айден счёл отрицание бессмысленным. В глубине души ему даже хотелось, чтобы Николас знал. Чтобы хоть кто-то знал.
Любой другой не осмелился бы угрожать наследному принцу.
Любой другой не стал бы утверждать вещи, которые легко можно счесть изменой.
Николас любым не был.
– Ты не можешь пользоваться сраными тенями.
Оттолкнувшись от стола, он начал ходить по комнате, ругаясь себе под нос. Айден поправил:
– Я не могу ими управлять.
– И что это значит? – Николас остановился. – Они в любой момент могут вырваться, как дикая магия?
– Что-то вроде того. Но дикая магия иссушает, моя же никуда не исчезнет.
То есть вспыхнет, убьёт всех вокруг, а потом так же спокойно утихомирится. До следующего раза.
Неожиданно Николас рассмеялся. Не впал в истерику, не побежал к директору Академии или кому бы то ни было ещё. Он плюхнулся на диван и рассмеялся.
