– Как Артур Финли? – спросил Айден.
– В лазарете, сегодня его заберут родители.
– Его магия восстановится?
Или он стал иссохшим? Но вслух Айден не говорил. Он не видел в этом особого ужаса, но невольно заразился подавленным настроением студентов. В конце концов, он не понимал, потому что сам никогда бы не смог иссушить себя до конца, а если бы у него не было магии – ну это не самое страшное. Наоборот, возможно, ему бы жилось гораздо легче.
Для аристократа было важно не только происхождение и размер состояния, но и магия. Именно она могла продвинуть лично каждого, помочь заслужить новые титулы или уважение в обществе. Без неё мало шансов. Положение Айдена было иным, отличным от других студентов, но он понимал их.
К тому же лишиться магии – это как лишиться части себя.
– Время покажет, – уклончиво сказал Саттон. – Мы сделали тесты, искра магии у Артура осталась. Возможно, она погаснет или он вернёт силы. Восстанавливаться будет в семейном доме.
Что значило – он, скорее всего, почти иссушен. Иначе его бы оставили в местном лазарете и не стали отстранять от занятий. Даже без магии он мог продолжать – и надеяться, что искра снова вспыхнет. Но если Артур уезжал, значит, дело плохо.
Всплеск дикой магии мог повредить самому магу, а не только иссушить силу. Не ранить физически, но нанести вред разуму или общему здоровью.
Айдену не хотелось, чтобы кто-то вот так пострадал или стал иссохшим. К тому же он очень рассчитывал на разговор с бывшим соседом брата. Конечно же, дознаватели допрашивали Артура – как и всех. Но Айдену он мог рассказать то, о чем умолчал с ними. Так что принц искренне надеялся на лучшее.
В храме Безликого некоторое время жил один иссохший. Его привезли родные, надеясь, что он сможет исцелиться. Мужчина был совершенно безумен, ночами завывал, ходил под себя и пытался есть землю в саду.
Такое помутнение случалось редко, и храмовая аура смерти действительно ему помогла. Полностью в себя не пришёл, но хотя бы начал понимать, кто он и где.
Но тот мужчина пытался в одиночку не только сотворить ритуал, а провести запретный – наколдовать денег, чтобы расплатиться с долгами. Сила взметнулась и закончилась вспышкой дикой магии, которая иссушила мага.
Артур Финли, как шептались, никаких ритуалов не проводил. Его новый сосед утверждал, что тот с момента приезда в Академию ходил сам не свой, почти не ел, не разговаривал. А потом произошёл выброс дикой магии.
– Я хотел поговорить о твоей силе, Айден, – при личных разговорах Саттон общался менее формально. – Конрад был моим учеником, Роуэну я тоже преподаю. Но уровень твоей силы я не знаю, хотя по зачарованию могу примерно определить. Явно не меньше, чем у твоих братьев.
Айден кивнул. И даже не слукавил, когда сказал:
– В конце прошлого учебного года мою силу тестировали.
– Да, мне прислали результаты.
Это было сразу после похорон Конрада, когда Айден заявил, что хочет отправиться в Обсидиановую академию. Мать сомневалась, но она вообще сомневалась, когда что-то шло не по плану, а на всех трёх сыновей у неё были вполне чёткие замыслы: Конрад – наследный принц и в будущем император, Айден остался бы в храме, однажды занял место настоятеля и позже Верховного жреца. Очень удобно, обе ветви власти в руках Равенскортов. Для Роуэна предполагалась военная карьера, но он не оправдал ожиданий: в Обсидиановом лицее показывал неплохие результаты, но не выдающиеся, зато увлёкся литературой, поэзией, искусством – словом, вещами, крайне далекими от военного дела, которое его вовсе не интересовало.
