Он вздохнул и отодвинулся, отпуская её. Соня чуть было не сказала, что это было лишним, ей даже понравилось с ним обниматься, но промолчала. Вдруг из-за этого он отвлечется и перестанет рассказывать?
– Я уже перестал бояться смерти, – тем временем негромко произнес Эдик. Он подвел её к скамейке, стоявшей у фонтана внутри торгового центра, и усадил. Сам сел рядом, но обнимать больше не пытался. – Ты тоже перестанешь. Невозможно постоянно этого бояться. Но вот видения… Это другое. Их видят, когда тело почти всё становится фиолетовым и начинает таять. Говорят, страшные чудовища выше деревьев и домов приходят за умирающим и ждут, когда он истает. Кто-то говорит о крокодиле, кто-то о медведе или слоне. Многие утверждают, что видят кинг конга или годзиллу. А некоторые так пугаются, что не в силах говорить. Так и умирают немыми.
Соня подавила неуместный смешок, который едва не вырвался, когда она услышала о годзилле. Точно-точно, вот у них и море есть, чудовищу есть где разгуляться. А что городишко маленький и выше десяти этаже и не найдешь домов, ну так годзилла сама должна была раньше думать, разве нет?
– Тебе это кажется смешным? – сухо спросил Эдик. Он вроде бы не двигался на скамейке, но оказался чуть дальше, чем до этого. И больше не пытался приобнять или взять за руку. Пока Соня не знала, как к этому относиться. Вроде бы ей и не слишком нравилось его навязчивое внимание, но сейчас его даже не хватало.
– Нет, это нервное, – соврала она и добавила, чтобы заполнить неудобную паузу. – Я просто подумала, что странно это.
– Ты не веришь в чудовищ? – Эдик немного придвинулся.
– Нет, почему, – Соня легкомысленно пожала плечами. – Может, и есть что-то такое. Когда бабушка мне только рассказала о кошмарах, которые видят чернильные люди, мне показалось, что я что-то заметила…
Соня бросила взгляд на Эдика. Тот сидел буквально не дыша и смотрел на неё так, словно боялся пропустить даже одно слово. Она тряхнула головой и продолжила:
– И поэтому мне показалось странным, чтобы что-то огромное, пусть чудовище или еще что, приходило за человеком, когда он умирает. То есть, исчезает. Я хочу сказать, мы такие маленькие и ничтожные, к чему чудовищам специально выжидать момент и приходить, когда мы начинаем исчезать?
– Я не понимаю, – жалобно произнес Эдик и взял её за руку. – Объясни, к чему ты ведешь.
– Я говорю о том, что чудовища не приходят за кем-то конкретным, – в этот раз Соня сама освободила свою руку, не дожидаясь, когда непостоянный Эдик снова отшатнется. – Они могут быть постоянно здесь, вокруг нас. Просто исчезающий начинает их видеть, понимаешь? Это словно другой уровень жизни, какое-нибудь пятое или тридесятое измерение. И там есть эти огромные… чудовища.
– Т-ты… – Эдик не отпрянул, но огляделся с таким лицом, словно ожидал, как ему прямо сейчас кто-нибудь откусит голову. – Ты ненормальная! По-твоему, это всё шутки? Да я теперь спать не смогу и по улицам ходить, вдруг ты права!
– Если я права, то нет никакой разницы, знаешь ты это или нет, – прохладно ответила Соня, чувствуя, как её пальцы покалывает словно тоненькими иголочками – ужас Эдика был почти осязаем, и она чувствовала его отголоски кожей. – Они и так, и так есть.
Пока Соня думала об этом сама, ей казалось, что она слишком ударяется в фантазию, но стоило ей произнести это вслух и увидеть реакцию Эдика, она поняла, что права. Радости ей это совсем не добавило, не тот случай.
