Читать онлайн Сергеева Елена - Чёрное. Белое
1. 1 глава. Предложение.
******************************
Не бывает черное черным.
Не бывает белое белым.
Ни в решении злом, очерствелом…
Ни в порыве безумном, влюбленном…
В мире множество разных оттенков,
Как в душе человеческой пятен…
И бывает превратной оценка,
Если вдруг экземпляр непонятен…
******************************
1 глава. Предложение.
******************************
Черное-белое. Плохое-хорошее. Я с детства привыкла разделять свою жизнь, свои поступки, окружающих людей в соответствии с этой градацией. Наверно, не прошло бесследно неоднократное чтение в нежном возрасте родителями известной книги Маяковского «Что такое хорошо и что такое плохо», а если серьезно, то моя мама – учитель русского языка и литературы, коренная петербурженка, и к вопросу воспитания единственной дочери подошла очень серьезно, и я всегда придерживалась четких понятий, что может себе позволить, а что нет интеллигентная девушка.
На глазах появляются слезы. Теперь это происходит всегда, когда я думаю о ней. И хоть она далеко не самый легкий человек на свете, я люблю ее безоговорочно, просто потому что она моя мама и потому что она мой единственный живой родственник. А месяц назад к моей любви присоединилась стайка перепутанных чувств, где боль, сострадание и тревога были на первых ролях. Я узнала, что она серьезно заболела и я могу ее потерять…
– Банк рассмотрел вашу заявку, но в настоящее время не может дать вам положительный ответ, – отрывает меня от размышлений приятный голос миловидной девушки с приклеенной улыбкой на губах.
Смысл ее слов проникает в сознание и постепенно инфицирует кровь попавшим в нее ядом отчаянья, с каждой секундой приводя меня в ужас: мне отказали. Я словно лечу в пропасть и понимаю, что скоро разобьюсь. Эти деньги нужны мне как воздух, которого внезапно стало резко не хватать. Вернее, не мне, а маме. А сейчас оборвалась последняя надежда. Мой трос, державший меня все это время на плаву.
Вонзаю ногти в ладони, чтобы по-детски не разреветься, одновременно хлопая ресницами, отчаянно прогоняя набежавшую влагу из глаз, и неворочающимися губами бормочу:
– Почему?
– Банк не дает пояснений, – сухо заявляет сотрудница и, отворачиваясь, начинает копошиться в бумагах, ясно давая понять, что я больше не вправе воровать ее драгоценное внимание.
В другое время, при других обстоятельствах я бы тотчас ушла, гордо вскинув голову, но сейчас…
– Я не понимаю… Я попросила немного… И в залог готова предоставить квартиру…
– Девушка! – раздраженно произносит она, но, встретив мой тонущий в океане слез взгляд, неожиданно смягчается и отвечает:
– Поймите, вы студентка, не работаете…
– Я ищу работу… и квартира… – забывая обо всех правилах приличия, перебиваю я и тут же краснею, вспоминая маму. Она словно сидит в кресле напротив и, поджав губы, недовольно качает головой, давая понять, что я веду себя невоспитанно.
– Поймите, банку не нужны суды!
В этот момент приходит осознание того, что все эти разговоры уже бесполезны. Какой-то равнодушный человек уже принял решение, что я неплатежеспособна и мне не стоит давать деньги взаймы, несмотря на то что я указала, что они нужны мне на лечение матери, и готова предоставить залог, многократно превышающий запрашиваемую сумму.
Заставляю себя оторвать свое отяжелевшее тело со стула и, поднявшись, иду к выходу. В груди разрывается на ошметки мое измученное сердце так, что хочется не просто плакать – выть. Скользящим взглядом смотрю на людей вокруг. Им, естественно, нет никакого дела до моих проблем, и неожиданно для себя самой горько констатирую, что все мы припеваючи живем, пока однажды в нашу жизнь не врывается безжалостная, страшная болезнь – рак. От него не застрахован никто: ни самый большой начальник, ни обычный клерк. Он может поражать как стариков, так и детей. Это монстр, настигающий нас в самый неожиданный момент и делающий нас беспомощными...
Эмоции, сжав меня до дикой боли, все больше застилают глаза пеленой, и я в полуслепом состоянии пытаюсь найти выход на улицу, чтобы там, не стесняясь, выпустить их наружу. Только дойти до выхода без происшествий не получается – я налетаю на кого-то яркого и явно пахнущего приятным дорогим парфюмом и, не ожидая столкновения, не удерживаюсь на шпильках, и больно приземляюсь на пятую точку.
– Девушка, осторожнее! – слышу приятный, но недовольный женский голос и через секунду более мягкое продолжение с нотками явного удивления: – Ася, ты?!
Сильно моргаю, чтобы, не касаясь руками, не размазывая тушь, окончательно освободить глаза от слез и разглядеть ту, которая назвала меня по имени. Явно дорогие красные туфли с красной подошвой, стройные длинные ноги, обтянутые нейлоном, яркое платье выше колена, сексуально облегающее потрясающую фигуру, темные практически глянцевые прямые волосы, ярко-красный рот, изогнувшийся в улыбке и приоткрывающий ровные белые зубы. Поднимаю глаза выше и, встретив веселые голубые глаза, замираю, выдохнув то ли вопрос, то ли утверждение:
– Надя?!
Она протягивает мне свою руку и, смеясь, спрашивает:
– Так изменилась?!
– Да, – честно выдыхаю я и встаю.
Надя Андреева – моя бывшая одноклассница и приятельница в моей памяти была симпатичной, но обыкновенной девушкой и в подметки не годилась той, что стоит сейчас напротив и излучает кричащее благополучие.
– Что случилось? – спрашивает она, смотря на мое заплаканное лицо.
От напоминания о моем фиаско непроизвольно начинают подрагивать губы, и я отвечаю дребезжащим голосом:
– В кредите отказали.
Ее взгляд становится изучающим.
– Зачем тебе деньги?
Сглатываю разрастающийся ком в горле, мешающий говорить, и выталкиваю из себя:
– Маме на лечение…
Слезы предательски опять начинают скользить по щекам, как я ни стараюсь их сдержать, поражая меня тому, насколько я сегодня эмоциональна. Я вообще редко плачу! Да, я проплакала несколько часов, когда узнала о болезни мамы, но потом, сжав зубы, я около месяца держала себя в руках, фонтанировала надеждами и позитивом, чтобы поднять ее дух и не раскиснуть самой, а сегодня, похоже, выдохлась, или отказ банка на меня так подействовал…
– Пойдем со мной, – произносит девушка и, взяв меня за руку, разворачивается, и направляется к двери вместо того, чтобы продолжить свой путь в операционный зал банка.
С прикосновением ее теплых пальцев в меня проникает робкая практически иллюзорная надежда на волшебное разрешение моей тупиковой ситуации, и я послушно семеню за ней.
Надя приводит меня в кафе, находящееся в том же здании, и, любезно улыбнувшись расшаркивающемуся перед ней молоденькому парню-официанту, изящно садится на диван, и эффектно кладет ногу на ногу. Я вижу, как парень прослеживает это движение, но потом, встретив ее взгляд, смущается и протягивает меню. Она, не открывая его, произносит «капучино» и, переведя взгляд на меня, спрашивает:
– Ты что будешь?
Я, мельком взглянув на кусающиеся цены на напитки, откладываю меню и бормочу:
– Я воздержусь.
– Два капучино, – говорит девушка и, поймав мой протестующий взгляд, тихо добавляет уже мне:
– Не вопи. Я угощаю.
Чувствую себя ужасно противно, но поспешно проглатываю свою гордость и выжидающе смотрю на бывшую одноклассницу. Она, понимая, что разговоры о погоде будут лишними, сразу приступает к сути:
– Сколько ты хотела получить в банке?
– Шестьсот тысяч.
Надя задумывается, а потом признается:
– Столько я тебе не могу дать.
Я резко лечу с небес на землю, но ее следующая фраза, словно раскрывшийся парашют, останавливает меня где-то на полпути:
– Я несла положить на счет двести тысяч. Могу их одолжить тебе, если объяснишь, как и когда вернешь?!
В висках начинает стучать «двести тысяч! двести тысяч!», и я, понимая, что от того, насколько я буду убедительной, зависит скорая операция мамы, поспешно объясняю:
– Я как раз сейчас ищу работу.
– Ты учишься?
– Да, но…
Она хмурит свои идеальные, геометрически выверенные брови и беспристрастно сообщает:
– Ася, я очень хочу тебе помочь, но я так же хочу быть уверенной, что деньги ты вернешь обратно. Мне не сыплются они с неба!
– Я верну! – тут же горячо восклицаю я и гляжу в ее глаза прямо и честно, но, похоже, она не верит.
– С таким раскладом я их долго не получу. Если вообще ты сможешь когда-нибудь сделать это.
Заметив, что я собираюсь заверить ее новыми клятвами в своей честности, девушка, внимательно изучая ту часть меня, что видна из-за стола, спрашивает, опережая меня:
– На что ты готова, чтобы получить деньги?
Все также, не разрывая наш зрительный контакт, я произношу твердо и уверенно:
– На все!
Она еще пару секунд раздумывает и ошарашивает меня своим признанием:
– Я работаю в стриптиз-клубе.
– Ты стриптизерша?! – едва выговариваю я не в силах скрыть своего шока.
Надя морщит свой хорошенький напудренный носик и восклицает:
– Я актриса, танцовщица стриптиза, и не путай меня с представительницами другой, более древней, профессии.
В это время подходит официант и ставит перед нами заказанные напитки, давая моей голове время воспринять полученную информацию. Отвечая на вопрос, что готова на все, я не заходила в своих мыслях так далеко…
Пока я, прикасаясь губами к краю чашки, делаю глоток молочной пенки, слышу продолжение:
– Я знаю, как обычно реагируют люди, узнав, чем я занимаюсь, но все равно считаю, что в моем занятии нет ничего плохого.
Я все еще молчу. Я не знаю, как реагировать на признание девушки.
– Более того, это прибыльнее и интереснее стандартных офисных должностей.
Она отпивает свой воздушный напиток и произносит важную для меня информацию:
– Завтра у нас будет кастинг. Приходи. Если тебя возьмут, я дам тебе деньги в долг.
Мне сложно вот так сразу проанализировать обрушившееся на меня предложение, поскольку оно не влезает в мои рамки допустимого, так как не слишком нравственно, но это не мешает задать мне практичный вопрос:
– И сколько можно заработать… стриптизом?
– У нас есть «гарантия».
Надя замечает растерянность в моих глазах и объясняет:
– Полторы тысячи за ночь – это за выход, если я работаю не меньше четырех дней в неделю и выхожу в зал в положенное время полностью готовой.
Похожие книги
