Брэди ковыряет ножом в зубах, сплевывает и называет имена мужчин, которые я и без этого уже знаю, а потом замолкает и смотрит выжидательно на меня. Спохватываюсь, что он ждет моего представления.
– Я Глаша. Глафира.
Обойдутся без фамилии. Мне они свои настоящие имена не назвали, только игровые псевдонимы. Надо было тоже придумать себе что-нибудь позабористее. Галадриэль Красноволосая? Глоксиния Конопатая? Нет, тут уместнее Глаша Тридцать Три Несчастья…
– Ты из Ньезфилда?
Вот как, продолжают поддерживать игру вместо честного объяснения. Кто сказал, что я не могу играть вместе с ними? Глядишь, вытяну понемногу ценную информацию, составлю настоящую картинку.
– Я из Подмосковья.
– Так называется твоя страна, человечка? – Кейл неподалеку уже разделывает лань. Вот же проглоты!
– Это не страна, скорее, графство.
– Не слышал о таком.
– Можно подумать, ты много пришлецов встречал, – скалится в сторону блондина Вильф.
Носы у обоих распухли до нереальных размеров. Наверное, гидрогель какой-то внутри накладок. Остановил кровь и разбух от нее. Мешает же, наверняка дышать трудно. На их месте я бы давно избавилась от бутафории. Гримеры потом все поправят, или монтажеры порежут кадры, как надо. Или наше шоу в прямом эфире? Тогда засада. Правду мне не скажут, будут и дальше пудрить мозги.
Слово-то какое глупое – пришлец. Не первый раз уже слышу от них. Что означает? Чужая, пришлая?
– Забудь о своем мире, Глафира, – придвигается поближе Брэди, поглаживает по спине, будто утешая, – теперь ты житель Тривинда.
«Житель сказочного королевства», – приходит на ум, и я не могу сдержать почти истерический всхип и закрываю лицо руками, боясь рассмеяться. Кто знает, как отреагируют. Брэди тут же обнимает меня своими лапищами и притягивает к широкой груди.
– Не плачь. Привыкнешь, обживешься. Дрейвн тебя в обиду не даст. Он справедливый.
Приехали. Убить бы их сценариста! Никакой последовательности: то насилуют, то жалеют. И впрямь не расплакаться бы на утеху публике по ту сторону экрана. И так уже развеселила народ на месяцы вперед. Глубоко вдыхаю, приказываю себе успокоиться. Вопросов миллион, ответы – как квест: придется постараться, чтобы добыть, а новый приступ паники делу не поможет.
– Ты расскажешь мне про Тривинд? Что тут у вас и как? – подыгрываю черноволосому, бормоча слова ему прямо в камзол.
– Брэди, она просит тебя стать Приставником, – слышу голос Вильфа и обиду в нем. Еще одно незнакомое слово. Ну достали уже, ей богу!
– И я буду им! – чуть ли не торжественно заявляет тот, еще сильнее прижимая к себе. Протестующе пищу, хлопаю мужчину по спине – раздавит же!
Он отстраняется, но не отпускает меня, держит за плечи на вытянутых руках. В глазах не просто радость или удовольствие, а что-то другое. Гордость? Мой ход в этой жуткой игре, и что выпадает? Во что еще я вляпалась?
Брэди мягко, почти ласково убирает с моего лица волосы, поправляет запутавшуюся в них цепочку. Волоски намертво замотались вокруг звеньев, и гном достает кинжал и склоняется ближе, чтобы отрезать их. Чувствую его горячее дыхание у себя на щеке, зажмуриваюсь и собираю всю волю в кулак, чтобы не дернуться, не заорать, снова не попасть в идиотское положение. Он не перережет мне шею, просто хочет помочь – нечего бояться.
Гном быстро освобождает меня из плена, достает кулон из-за ворота и кладет его поверх платья.
Спустя несколько секунд понимаю, что не слышу ничего, кроме цикад. Брэди молчит, не трогает меня; Вильф не гремит больше вертелом; даже топор Кейла утих над тушей. Открываю глаза и в который раз вижу всех троих рядом, глазеющих на бабулин подарок.
