– Меня не взяли, сказали, чтобы я оплатил возможность быть с ним в реанимации. Или в коридоре, ждать результатов. Они даже не сказали, что позвонят, – пожаловался он Жорику, вошедшему первым. Жорик сел рядом, не зная, что сказать, и молча похлопал его по спине. Вася этого не заметил, маленький жест одобрения пропал втуне.
– Эй, чтобы не случилось, мы все еще члены клуба Пяти, – Дима пропустил Катю, и закрыл за собой дверь. Когда придет Нина, она обязательно позвонит.
– Если я умру, то он останется Клубом Пяти? – спросил Вася горько, – Или вы легко его переименуете в клуб Четырех?
– Без тебя этот клуб не имеет смысла, – Жорик поднялся и тяжело прошелся по комнате. Даже его собственная комната была больше, хотя Жорик всегда считал ее маленькой. Но у него было две комнаты, в одной из которых жила его мать. А они тут ютились с братом.
Ютились?
Жорик поймал себя на мысли, что думает о Феде в прошедшем времени. Неужели Нине так и не удалось ничего сделать, чтобы помочь? Он не хотел пускать эту мысль в свое сознание, но она лезла, упрямая и непрошенная.
– Вась, не отвергай нашу заботу, – Катя открыла окна, пуская морозный воздух. – Здесь надо проветрить. Такое чувство, что мы в склепе сидим.
– Верно мыслишь, – Дима улыбнулся, пихнув Васю в бок. – Что с тобой, приятель?
– Голова болит. Вэри мач, – проворчал Вася, с удивлением отметив, что оно так и есть, болит и сильно.
А еще он понимал, что времени остается все меньше и меньше. Казалось бы, еще чуть-чуть, и он лопнет. Помассировав виски, Вася вздохнул и подошел к вешалке, снимая свое потрепанное пальто.
– Сорри, ребята, спасибо, что пытаетесь мне помочь. Но я сейчас ощущаю себя персонажем отвратной мелодрамы. И Нинка не пришла.
– Нина занята, – Катя закусила губу. Она хотела рассказать о жертве, на которую собиралась пойти подруга, но не имела права. Нина сказала лишь ей. Пусть будет приятным сюрпризом, попросила она на счет первой части признания. А вот вторую она решила рассказать много позже.
Вася улыбнулся, блекло и жалко, но он честно старался показать друзьям, что с ним все в порядке. Что не будет совершать глупости и нырять в Дон с разбегу, к тому же речка наверняка покрылась льдом.
– Не забудьте захлопнуть дверь, когда уйдете, – добавил он к своей улыбке и ушел вызывать лифт.
Жорик остановился, оглядывая жалкую комнату. Кровать, раскладушка, телевизор, настолько маленький, что коробка из-под пиццы и то больше будет. Стол со стульями, даже радио нет, не говоря уже о домашней помощнице Полине. Пустые серые стены, в прихожей вместо вешалки – статуя Давида. Жорик всегда поражался, откуда у Васи эта статуя, он же юрист будущий. Но Вася пояснил, что Федя учится на скульптура, поэтому ему нужно. Где он откопал эту статую, непонятно, возможно, снова получил подарок.
Как всегда, горько добавлял Вася, все его любят, один я никому не нужен.
Жорик не знал, как его утешать, ведь Вася по всем статьям проигрывал старшему брату. Но при этом Жорик все равно считал именно Васю лучшим другом, а не Федю. Тот и без того в шоколаде, бурчал он, делясь с Васей последней шоколадкой. Вася смущался, но подарок принимал.
– Мы же друзья? – спрашивал он.
– Еще сомневаешься? Тогда отдай шоколадку, – сердито шипел Жорик, но Вася со смехом ее доедал, пачкая пальцы.
Жорик дернул кончиком носа, у него защипало в глазах, он раздосадованно вытер их, и пошел к выходу. Что толку разглядывать жилище, когда хозяина нет?
